Салим выловил меня еще в понедельник и, скомканно извинившись, поклялся, что осознал всю глубину своей ошибки и больше не будет совершать в мою сторону неуместных поползновений. Простила, почему нет? Таить обиду на глупого мальчишку? Нет, мне есть чем заняться.

Кроме стандартной программы обучения я штудировала запрещенные фолианты, уединяясь в каморке бонны Гриппарзины и пытаясь как можно более четко разобраться в себе и понять, в кого же я превращаюсь. Да-да, я все еще менялась. Мало того – теперь я могла повторить структуру крови, и если, не приведи боги, меня поранят, то из раны польется не эктоплазма, а самая что ни на есть настоящая кровь. Впрочем, мне от этого ни тепло ни холодно. Нужды дышать и есть до сих пор не было, но вот пить я могла в неограниченном количестве, причем абсолютно все. К тому же я наконец сделала себе сменные фильтры в нос и теперь могла не переживать из-за резких и почему-то неприятных запахов живых существ и пищи.

С Винсом мы пока больше не пересекались и не разговаривали – когда я приходила к бонне Нариме, его уже не было дома. Лишь раз она передала мне запечатанную записку, где одержимый в подробностях объяснял причины своего поступка и его необходимость – гильдия воров планировала заполучить меня в свои лапы, так что мужчина предпочел перестраховаться, но сделать шаг первым. В какой-то мере он прав, этот шаг зрел давно…

Но… что было, то было, ни к чему ворошить грязное белье – сейчас я приходила не к нему, а к бонне Нариме и ее так называемой внучке.

С тиснутым у отступника имуществом я решила подстраховаться и перенесла его в один из старинных склепов своего кладбища – в любой момент в комнате общежития могли появиться посторонние и провести обыск на предмет запрещенного, а мне такая подстава ни к чему. Да и пользоваться пока всем этим добром нужды не было – как такового четкого плана я еще не имела, и следовало пока затаиться и заняться сбором и обработкой информации.

То, что уже пять дней не было слышно об инквизиторах, настораживало и даже, наверное, тревожило, но опять же… кто знает, что в волчьих мозгах творится? Хотя я до сих пор периодически видела Акура, ходившего за мной по пятам.

Куратора, описавшего меня инквизиторам исключительно с положительной стороны, я встречала всего несколько раз и особого внимания в свою сторону не заметила и потому решила: а иди оно все своим чередом… наступит время, я разберусь и с этим.

На текущий же момент меня тревожила лишь однокурсница-демоница. Корделия Карно, без памяти влюбленная в Салима, согласно случайно услышанному мной шепотку, планировала организовать мне «ну очень несчастный случай». Мне-то ее потуги как коту мышиная возня, но вот сам факт… сам факт наличия какой-то соплюшки, готовящей мне подставу, раздражал.

Превентивные меры? Да запросто!

Осталось решить, положительные или отрицательные. Впрочем, я нежить или где?

Время – вечер пятницы, девчонки щебечут о своем девичьем, планируя погулять на выходных по городу и немного спустить денег на милый девичьему сердцу шопинг, а я снова на полюбившемся подоконнике мысленно расставляю последние акценты в плане по ликвидации неугодной.

– Виона, а ты пойдешь с нами?

– Нет, девочки… у меня планы.

– Ви, ты с нами совсем никуда не ходишь… – Надув губки, Амелия плюхнулась на стул рядом со мной. – И вообще… ты последнее время сама не своя. То умничаешь, то пропадаешь по неизвестным делам, то еще что… У тебя что-то случилось?

– Случилось, девочки, ой случилось… – Поморщившись, отрицательно мотнула головой, показывая, что ничего не скажу. Нет у меня настроения придумывать ложь, а правда не для них.

– Это из-за того демона? Или из-за магистра? А еще говорят, тобой инквизиция интересовалась… – насупилась Карина, подойдя поближе. – Виона, ты расскажи нам, у меня папа помощник министра по внутренним делам, он может помочь.

Косая усмешка в ответ на ее предложение – меня забавляют их попытки выведать правду.

– Нет, девочки, не в этом дело. Просто меня парень бросил… а с Салимом у меня ничего нет – он со мной по поводу Летты разговаривал, все никак не могут найти ту дриаду. Вот так…

– Как бросил? Когда бросил? Но ты же каждый день к нему ходишь! – Вытаращив глаза, девчонки наперебой начали закидывать меня вопросами, пытаясь выведать подробности.

В итоге пришлось признаться, что хожу я не к нему, а к его квартирной хозяйке и вожусь с ее внучкой, которую помогла подлечить на прошлой неделе, а потом, сама не знаю как, привязалась.

– А его я в постели с другой застукала.

– Вот гад!

– Ой, гад! Гадский гад! А давай ему… – загорелись глаза Амелии, – давай ему какую-нибудь микстурку сварим! И в питье при случае подольем!

– Не стоит, – отмахнулся я от их детских предложений мести, чем ввела девчонок в недоумение.

– Ты его простила, что ли? Да нельзя же так! Или любишь его?

– Нет, девочки. Не люблю. Да и не любила, наверное. Просто лестно было, что такой, как он, за мной ухаживает. Впрочем, уже все прошло. Ладно, давайте уже спать, завтра выходные… шопинг… – Напустив на соседок по комнате зевотную дымку, наконец уложила их спать. Да уж, как бы то ни было, а забавно. Ведь на полном серьезе переживают и сочувствуют. Какие их годы… дети.