Странное возбуждение, мелькнувшее на ее лице, усилило мою растерянность.

— О, — протянула я.

Мы помолчали.

— Какие отношения были у Неда с отцом? — внезапно спросила я. — Мистер Брэндсон никогда не собирался оставить поместье Неду?

— Нет, — без промедления сказала Мэри. — Это было исключено.

— Но почему? Не понимаю.

— Я тоже долго этого не понимала. Пока не услышала...

Она замолчала.

— Что?

— Нед не был сыном мистера Брэндсона. Крестный дал ему свою фамилию, чтобы избежать скандала. Нед не был его сыном.

Я спустилась вниз, набросив редингот на плечи. Лакей в холле поклонился мне и пожелал счастливого дня. Увидев, что я собираюсь выйти из дома через переднюю дверь, он распахнул ее передо мной. Я шагнула на крыльцо. Земля круто уходила вниз к болотам. Деревья окружали стоявший на холме дом, однако они не закрывали собой ландшафт. На юге я увидела сияющие под солнцем крыши Рая и Уинчелси, а также синюю полосу моря; на западе тянулись пашни; на фоне зеленых восточных болот виднелись стада бело-серых овец. Сойдя с крыльца на подъездную дорогу, я обошла дом и оказалась перед конюшнями. Между ними и домом был мощеный дворик; служанка, развешивавшая белье на веревке, заметила меня, уронила корзинку с прищепками и смущенно поклонилась.

Я улыбнулась, кивнула ей в ответ и пошла дальше. Возможно, роль хозяйки большого дома не так уж и тяжела.

Я услышала голоса, доносившиеся с конюшни. Однако строение было возведено таким образом, что я не могла никого увидеть, пока не оказалась у входа. Даже тогда меня не заметили, и я поняла, что Мэри могла подслушать разговор и удалиться.

Я вошла в конюшню.

Теперь на меня тотчас обратили внимание.

Двое молодых лохматых грума замолчали; Нед встал с соломы и принялся стряхивать ее со своих бриджей.

— Добрый день, — сказал он, немного удивленный моим появлением в таком месте. — Я думал, что тебе нездоровится и ты лежишь в постели.

— А я думала, что ты уехал верхом на лошади.

Он засмеялся.

— Я только что вернулся.

— А я только что покинула мою комнату.

Теперь мы оба засмеялись. Спустя мгновение Нед смущенно шагнул вперед; грумы занялись своими обязанностями.

— Я бы мог показать тебе сад, — сказал Нед, — хотя он весьма невелик. Склон за домом ведет к болотам. Есть только одна скамейка, с которой открывается вид на север; и в ясный день оттуда можно увидеть шпили Кентербери.

— Сегодня достаточно ясно?

— Если желаешь, можем проверить.

Он вышел на двор, прежде чем я успела заявить о своем согласии. Я проследовала за ним.

Сад, находившийся за домом, оказался вовсе не маленьким. Мы миновали теплицы, искусственный пруд, огород, обнесенный каменной оградой, и наконец перед нами открылся вид, о котором говорил Нед. Он оказался действительно красивым; я разглядела край топи; за ним к северу тянулись земли Кента.

Мы сели на деревянную скамью; я не отводила глаз от пейзажа.

— Не вижу Кентербери, — сказала я.

— И не увидишь. Я обманул тебя, чтобы привести сюда. Я хотел сказать, что благодарен тебе за то, что ты поговорила вчера вечером с Джорджем. Если я не выразил сразу мою благодарность, то только из-за волнения.

— Пожалуйста...

— Мы с Джорджем никогда не ладили, как подобает братьям, — сказал он. — И никогда не поладим. Не хочу обманывать тебя на сей счет только потому, что он твой муж. Я считаю его хитрым иностранцем, а он меня — никчемным бастардом. Мы не выносим друг друга.

Я испытала невольное любопытство.

— И это правда? Ты действительно никчемный бастард?

Он посмотрел на меня своими раскосыми глазами, напоминавшими глаза его матери.

— Возможно!

Во взгляде Неда появилась настороженность.

— Ты весьма просвещенная леди.

— Что ты имеешь в виду?

— Большинство семнадцатилетних девушек не посмели бы произнести это слово. Даже если бы и знали его.

— Я часто его слышала, — сказала я.

Мы посмотрели друг на друга. Нед не двигался.

— Возможно, в Лондоне все не так, — сказал он через некоторое время, — как здесь.

— Не думаю.

Я рассказала ему о себе.

Он изумленно поглядел на меня. Потом спросил:

— Кто-нибудь об этом знает?

— Только Аксель.

— Он знал, когда женился на тебе?

— Конечно.

— Но ты настоящая леди! Кто бы подумал!

— Разве бастарды носят на груди табличку, возвещающую об их незаконнорожденности?

Он откинул голову назад и засмеялся.

— Нет, конечно!