— Нед?

— Я разговаривала с ним сегодня... Он произвел на меня хорошее впечатление. Я подумала, что...

— Ты не поедешь в Рай с Недом, — отрезал Аксель.

— Хорошо. Как скажешь.

— Советую тебе провести день с Элис и познакомиться с хозяйством. Несомненно, придут посетители, они захотят представиться тебе. Ты должна принять их.

— Да, — сказала я и посмотрела на часы, стоящие на камине. — Извини, Аксель, можно мне уйти? Скоро подадут чай. Я уже успела проголодаться.

Он разрешил мне покинуть его. Со свечой в руке я вышла в коридор. Дойдя до лестничной клетки, я с ужасом вспомнила, что не уничтожила мое первое письмо Алекзендеру. Я легкомысленно оставила его на секретере рядом с новым.

Я тотчас повернулась и побежала назад по коридору. Оказавшись около комнаты, вспомнила, что я не придумала предлога для моего возвращения.

К счастью, он мне и не понадобился; Аксель уже удалился в спальню. Бросившись к секретеру, я схватила первое письмо и швырнула его в полыхающий камин. Глядя, как оно горит, я спросила себя — а в том ли положении лежал на секретере согнутый лист бумаги, в каком я оставила его?

Следующее утро прошло скучно, неинтересно. Зная что Аксель, вернувшись из Рая, спросит меня как я провела день, я попросила Элис показать мне кухню и познакомить с хозяйством. Затем снова пришли жена священника и ее сестра; я должна была проявить гостеприимство и понравиться им. Когда они покинули дом, Элис повела меня в детскую показать детей; мне снова пришлось тщательно подбирать нужные слова, выражать свое восхищение. Старший, Стивен, был застенчивым ребенком с зелеными глазами и светлыми волосами, но Кларисса, которая была на год младше брата, почти не уступала ему в размерах и производила много шума. Самый младший, Роберт, обладал агрессивным подбородком, который совсем не подходил столь юному созданию. Своим громким голосом он мог оглушить любого человека.

— Любимый мой, — ласково сказала Элис; она взяла его на руки, и он тотчас притих, угомонился.

Увидев ее с детьми, я снова испытала страх перед беременностью. Я с радостью покинула комнату. Но я не могла долго находиться в наших покоях. В душе моей царила тревога, меня мучили разные мысли. Я накинула мою ротонду, надела теплую обувь и спустилась вниз с намерением погулять по саду. Стоило мне выйти из дома, как из-за угла появился Нед; мы едва не столкнулись.

Мы рассмеялись; он извинился, я промолчала. Потом я спросила, куда он собрался.

— В ближайшую деревню, Хэролдсфорд. Я обещал Элис отнести ветчину и пироги ее матери. Почему бы тебе не пройтись со мной? Это недалеко — до деревни всего одна миля.

— Мы успеем вернуться назад к обеду?

— Да, конечно. Это займет не больше часа.

Мне ужасно хотелось взглянуть на мать Элис — колдунью.

— Хорошо, я иду, — сказала я, — только пусть это останется тайной. Я должна была весь день провести в Хэролдсдайке — изучать домашнее хозяйство.

Он улыбнулся, продемонстрировав ровные белые зубы. Его черные глаза сверкнули.

— Можешь рассчитывать на мое молчание.

Мы направились в деревню; как только дом остался позади, я испытала облегчение, успокоилась.

Скоро мы достигли цели. Дорога почти до самой деревни шла по искусственной насыпи, возвышавшейся над уровнем земли. Хэролдсфорд был маленьким селом с круглой саксонской церковью и пристроенной к ней нормандской колокольней, несколькими домишками и гостиницей «Черный баран». Мать Элис жила в крошечной хибарке, стоявшей особняком на краю деревни. Из открытой двери выглядывала пара цыплят, рядом пощипывала траву коза.

— Кажется, эта женщина — ведьма, — небрежно заметила я Неду, когда мы приблизились к домику, но Нед только рассмеялся.

— Так говорят — только потому, что она знает рецепты нескольких настоек и пару заклинаний! Я поверю в то, что она — ведьма, лишь тогда, когда увижу ее верхом на помеле, и не раньше!

Я испытала разочарование. Оно усилилось, когда я увидела, что Джоан, мать Элис, не была зловещей горбуньей в черном тряпье. Передо мной стояла плотная, сильная деревенская женщина с горделивым носом, громким голосом и странными светлыми глазами неопределенного цвета с серыми, зелеными и голубыми крапинками.

— Добрый день, Джоан, — бодро произнес Нед. — Я принес тебе подарки от Элис. Надеюсь, ты здорова.

Она бросила на него пристальный взгляд, затем посмотрела на меня.

— Ты — жена иностранца, — сказала женщина.

Подобное заключение было очевидным, но все же легкость, с которой она идентифицировала мою личность, вызвала у меня детский восторг.

— Верно, — Нед подмигнул мне. — Миссис Джордж Брэндсон.

Я улыбнулась ей и сказала: «Добрый день». Она лишь произнесла: