Шейла, казалось, не шла к «фольксвагену», а плыла на облаке своей влюбленности. Только когда мы отъехали от школы, она наконец спустилась с небес на землю и заговорила:

— Ну разве он не прелесть, мам?

— Угу, — без особого энтузиазма согласилась я. Красавчик, ничего не скажешь. — Интересно, откуда у него столько денег?

Я почти чувствовала, как взгляд Шейлы буравит меня сбоку. Как часто бывает, когда дело касается дочери, я ляпнула не то, что нужно.

— Ну уж не от продажи наркотиков, если ты это имеешь в виду!

— Я ничего не имела в виду, — возразила я ровным голосом, — просто мне интересно, я ведь о нем почти ничего не знаю. — Не считая того, что он был однажды арестован за торговлю наркотиками, как мне рассказала соседка.

Шейла раздраженно вздохнула:

— Мама, я тебе уже говорила, он нашел постоянную работу. Я знаю, Кит тебе потому не нравится, что он меня любит, а ты считаешь его недостаточно хорошим для своей дочери. Это же классический случай, мама, ты переживаешь синдром пустого гнезда, а еще, наверное, у тебя скоро наступит климакс.

— Что-о?!

Машина резко вильнула, съехала на пешеходную дорожку бульвара Брайана, но тут же, взметая гравий из-под колес, вернулась на проезжую часть.

— Ах, мама, ну что ты в самом деле! Мне уже семнадцать, со мной можно говорить о таких вещах. Мисс Доминик, наша учительница психологии, говорила, что в твоем возрасте цепляться за детей и пытаться вернуть молодость вполне нормально. Потому ты и занимаешься всей этой ерундой в клубе.

Сработал рефлекс: моя рука сама собой взлетела и дала Шейле подзатыльник.

— Ой, мама, больно же!

Она думает, я с ней шутки шучу! Даже не догадывается, что я была близка к детоубийству!

— Сколько лет этой твоей мисс Доминик? — спросила я.

— Она молодая, поэтому-то всем нам нравится. Она понимает, что к чему, не в пример некоторым старым, засушенным мымрам.

— Вот что, дорогая, хочу тебе кое-что сказать, а ты, будь любезна, послушай. — Я сознавала, что сейчас, взорвусь, но как же приятно было наконец сказать то, что думаешь! — Шейла, мне еще нет сорока, и вряд ли в ближайшее время мне грозит опасность выжить из ума, одряхлеть или хотя бы страдать от недостатка гормонов. И синдрома покинутого гнезда, равно как и всяких других синдромов, у меня нет. Зато у меня есть своя жизнь, и я имею на нее право, независимо от того, как ты к ней относишься. Может, тебе стоит вернуться к мисс Доминик и побеседовать с ней на другую тему — о девочках, которым трудно смириться с фактом, что у их матерей есть своя жизнь!

Шейла уставилась на меня, как на девчонку детсадовского возраста, которая все перепутала.

— Мама, я ничего не имею против твоей личной жизни, если она пристойна, — высокомерно заявила дочь. — Но скакать по сцене в мини-юбочке в твоем возрасте просто неприлично. К тому же, мама, у меня тоже есть своя жизнь, у нас с Китом все очень серьезно.

Последние слова Шейлы меня не на шутку испугали.

— Что значит — очень серьезно? Что ты имеешь в виду?

Господи, неужели нам нужно вместе пойти к врачу и обсудить проблему противозачаточных средств? Ребенок от этого урода!

— Мама, Кит хочет на мне жениться.

— Шейла, ты еще слишком молода.

— Но ты же вышла замуж за папу, когда тебе было восемнадцать!

— Это совсем другое дело. — Я тут же пожалела о своих словах.

— Почему другое?

— Шейла, у меня не было того, что есть у тебя. У меня не было на банковском счете денег, специально отложенных на обучение в колледже. Твой папа был мне нужен, по крайней мере я так думала. Но на самом деле это было отнюдь не так. — Я говорила на редкость неубедительно.

— Ну так мне нужен Кит, а что скажут другие, мне все равно!

— Что ж, я бы советовала тебе как следует подумать, прежде чем разрушать собственную жизнь, пока не стало слишком поздно.

— А разве именно это случилось с тобой, когда ты вышла замуж за папу?

Разговор не клеился. Мы почти доехали, до подъездной дороги к дому Вернелла и Джолин оставалось совсем немного, но чем дольше я говорила, тем глубже увязала. Наконец я поставила свой скромный «жук» рядом с длинным белым «кадиллаком» Джолин и повернулась лицом к Шейле.

— И да, и нет.

У Шейлы расширились глаза, казалось, она вот-вот заплачет.

— Дорогая, я любила твоего папу, во всяком случае, думала, что люблю, но я вышла за него замуж, исходя из неверных побуждений.

Шейла ахнула:

— Ты была беременна!

— Конечно, нет, девочка, как тебе такое только в голову пришло! Ты была зачата в медовый месяц. Нет, я вышла замуж за твоего папу потому, что твой дедушка был чуть ли не постоянно пьян и мне хотелось вырваться из этого ада.