— Не знаю. У меня, знаете ли, нет привычки проверять его каждый день. Может, недели две назад, точно не скажу. — У меня пересохло во рту, и я обнаружила, что стала непроизвольно теребить сумочку. — А какое это имеет значение?

— Ну-у… — слово плавно перешло в долгий вздох, — может, и никакого, только мы не можем найти ваш револьвер.

— Странно, куда он мог деться? Я его не трогала, в доме, кроме меня, никто не живет. — Я посмотрела на Уэдерза. Он сверлил меня взглядом, детекторы лжи работали на полную мощность. — Вы хотите сказать, что револьвер украл убийца Джимми?

— А вы уверены, что хорошо его спрятали?

Уэдерз откинулся на спинку стула и стал качаться на нем, как подросток, две передние ножки оторвались от пола.

— Во всяком случае, мне так казалось. Револьвер лежал на дне корзинки, а сверху лежала целая куча формочек для печенья.

Ножки стула с громким стуком опустились на пол.

— Мэгги, Джимми был убит из револьвера тридцать восьмого калибра, такого же, как ваш.

— Значит, вы думаете, что убийца стал зачем-то рыться в формочках для печенья, нашел мой револьвер и убил Джимми? — спросила я. — По-моему, это какая-то бессмыслица.

Уэдерз развел руками:

— Вот именно. Полнейшая бессмыслица.

— Значит, Джимми убили из другого револьвера. — Я откинулась на жесткую спинку стула, чувствуя спиной каждую перекладину. — Револьвер тридцать восьмого калибра не бог весть какая редкость.

Уэдерз снова покачал головой.

— Это верно, Мэгги, но в таком случае, где ваш револьвер?

У меня закружилась голова. Где мой револьвер? Что все это значит?

— Не знаю, — честно призналась я.

Маршалл Уэдерз отодвинулся от меня, уперся руками в край стола и снова стал качаться на стуле.

— Буду с вами откровенен, Мэгги. Вероятно, мне не следовало говорить вам все это, но я скажу, потому что знаю вас. Если экспертиза подтвердит, что Джимми Спай-ви действительно был застрелен в вашем доме из револьвера тридцать восьмого калибра и при этом следов взлома не обнаружено, дело примет очень дурной оборот для вас.

Мне стало так страшно, что к горлу подступили слезы. Все происходящее показалось дурным сном. Уэдерз молча наблюдал за мной и ждал ответа. Но я не могла вымолвить ни слова.

— Мэгги, давайте сделаем так: расскажите мне, что вы делали сегодня вечером начиная с семи часов.

Он открыл блокнот и взял ручку, приготовившись записывать каждое мое слово.

— Около семи часов я вышла из дома, чтобы ехать на работу. Я потому выхожу так рано, что каждый вечер перед тем, как ехать в клуб, заезжаю в одно место.

— Интересно, куда?

— По правде говоря, я езжу к дому, где сейчас живет моя дочь Шейла. Просто так — посмотреть, дома ли она. Иногда я вижу, что происходит внутри. Эта девица, на которой женился Вернелл, любит, чтобы весь дом сиял огнями, как статуя Свободы.

— Вы просто проехали мимо дома и отправились на работу?

Уэдерз быстро поднял голову и посмотрел мне в глаза. Меня словно током ударило. Я вся съежилась под этим пронзительным взглядом.

— Ну, не совсем так. Я объехала дом вокруг и остановила машину на противоположной стороне улицы. Там, на той стороне, как раз напротив дворца Вернела, растет большое дерево, ветви свисают очень низко, так что под ними машину почти не видно.

Как же мне неприятно было в этом признаваться! Вечерние поездки к дому Вернелла были моим тайным ритуалом, так я как будто присматривала за своей малышкой. Я знала, что это унизительно.

— Сколько времени вы там пробыли? — спросил он.

— Не знаю точно, может, минут двадцать или полчаса. Дома никого не было, поэтому я просто подождала, надеясь, что Шейла вернется.

— Она вернулась? — Нет.

— Вас кто-нибудь видел, пока вы там сидели? — Он снова поднял взгляд, наблюдая за мной.

— Вряд ли. Дом Вернелла стоит в тупике, люди там проходят редко, а машины проезжают еще реже. — Черт возьми, все против меня!

— Что вы делали дальше?

— Поехала на работу, вошла в клуб около восьми и пробыла там до тех пор, пока не появились ваши люди.

— Кто-нибудь может подтвердить, что вы провели в клубе всю ночь?

— Кто-нибудь? Да весь зал! Я все время была на виду, не считая тех минут, когда уходила в туалет. — Мне стало немного легче: когда Джимми застрелили, я была в клубе, значит, с меня снимается подозрение. — Так что, как видите, все ваши вопросы ни к чему. Я была на работе и не могла убить Джимми.