Она выбежала из пятиэтажки, в которой у их семейства была двухкомнатная квартира, завернула за угол, быстро прошлась мимо универсама. Она увидела старушек-соседок, чинно восседавших около магазина и торговавших кто чем: семечками, сушеными грибами, лесными ягодами.

Лена вежливо поздоровалась со старушками, а затем заметила притаившуюся за бочкой с квасом Азизу. То, что старушки терпеть не могли ее лучшую подругу, Лене было известно: Азиза не раз доводила их до белого каления своими выходками.

Свернув к бочке с квасом, Лена обернулась и заметила, что одна из любопытных соседок смотрит ей вслед. Если увидят ее вместе с Азизой, то наверняка доложат об этом матери. А отец обещал, что если узнает, что дочка снова встречается с «этой малолетней преступницей», то оборвет ей уши.

Поэтому Лена сделала вид, что пристроилась к солидной очереди за квасом, а когда к старушкам подошел очередной покупатель, быстро метнулась в сторону.

– Ну, привет! – произнесла Азиза, вываливаясь из-за навеса. Внешне она походила на мальчика – загорелая, с темными короткими волосами, в штанах и майке. – Чего так долго?

– Да мама сегодня задержалась на работе! – ответила Лена. – А я ведь присматриваю за Оленькой и не могла уйти раньше…

Азиза сплюнула на асфальт – плевать она могла со снайперской точностью, чем ужасно гордилась – и произнесла:

– Ну, опять ты со свой малахольной сеструхой валандалась! Не понимаю я, чего вы с ней так возитесь? Сдали бы давно в интернат для психов, и делов-то!

Лена качнула головой и сказала:

– Вовсе Оленька не псих! Она очень добрая и ласковая. И дома ей хорошо! Она же чувствует, что мы ее любим. А в интернате она будет только страдать…

– Мы ее любим! – передразнила ее Азиза. – А от вас ей нужна только жратва, и ничего больше. Ладно, ваше дело. Хотите с ней нянчиться, делайте это! Почесали!

Они двинулись от универсама в сторону новостроек. Лена сама не знала, почему Азиза стала ее лучшей подругой – так уж получилось. Собственно, они были совсем разные. Хотя Лена знала, что Азиза только создает видимость, что она самоуверенная и жестокая, в действительности она была очень ранимая и чувствительная. И на улице она отиралась все время по той причине, что отец у нее пил, а недавно вернулся и старший брат, сидевший в тюрьме. Обстановка дома была невыносимой, и Азиза старалась проводить там как можно меньше времени.

– Чем сегодня будем заниматься? – спросила Лена, а Азиза прищурилась:

– Ну, есть несколько вариантов. Вон, посмотри…

Они уже приблизились к новостройкам. Лена заметила полную женщину, которая вывешивала на улице белье.

– Ну может быть, не надо… – начала Лена, а Азиза презрительно скривилась:

– Конечно, надо! Или ты трусишь?

Сказать, что она трусила, Лена, конечно, не могла. Что бы тогда лучшая подруга о ней подумала?!

Затаившись за соседним домом, они дождались, пока женщина развесит белье и удалится. Азиза вытащила из кармана небольшой шприц, а из другого извлекла пузырек. Она набрала из пузырька чернила и протянула шприц Лене.

– Теперь твоя очередь доказать мне, что мы подруги до гробовой доски! Это ведь так?

Азиза внимательно посмотрела на нее, и Лена подтвердила это энергичным кивком головы:

– Ну конечно! Ты моя самая лучшая подруга!

– Вот сделай это, и я тебе кое-что расскажу! – заявила с ухмылкой Азиза. – Потому что нам сегодня такое предстоит…

Лена нервно оглянулась и, зажав наполненный чернилами шприц, прошла мимо площадки, на которой колыхалось свежевыстиранное белье. Она понимала, что то, чем они занимались с Азизой, было нехорошо, однако ведь та была ее лучшей подругой!

Азиза, прятавшаяся за углом соседнего дома, подначивала Лену:

– Ну, чего же ты! Давай, или тебя тут полдня ждать?

Лена обернулась, заметила двух молодых мамаш, толкавших перед собой коляски, и сделала вид, что смотрит куда-то вдаль. Рука у девочки вспотела, однако не могла же она подвести Азизу!

Наконец мамаши миновали ее, Лена уставилась на белые простыни, а потом достала шприц и осторожно выпрыснула из него чернила прямо на белье. Слабая темно-синяя струйка ударила по простыням.

Лена быстро обернулась и двинулась в сторону Азизы, которая лишь покачала головой и сказала:

– Ну, это никуда не годится! Давай, повтори! Причем так, чтобы все могли полюбоваться на твой шедевр!

Лена покорно вернулась к площадке, на которой сушилось белье, вынула шприц и выплеснула чернила на белье. На этот раз темные разводы изуродовали простыни по-настоящему.

Азиза же давала команды из-за угла:

– Давай же, с другой стороны зайди! И вон тот пододеяльник не забудь! Ну, чего ты медлишь!