– А при чем здесь… Ну да, служил, после института. Лейтенантом в танковых войсках.

– С танком, значит, управиться сумеете?

– Нет, я при штабе служил, в оперативном отделении. Непосредственно с техникой дела не имел. Так что танки, пушки – это все мимо меня.

– А с пистолетом как? Приходилось в руках держать?

– Конечно. Когда на стрельбище ездили, и из пистолета стрелял, и из автомата.

– И как результативность?

– Нормально. – Олег Андреевич пожал плечами. – Я не снайпер, конечно, но в мишень попадал.

Клянусь, я сидела тихо, как мышка, но почему-то именно сейчас Кулиничев вспомнил обо мне. Опять-таки, поверьте мне на слово, я сидела тихо, слушала, сложив руки на коленях, даже блокнот свой для записей не доставала (Ни ночка за стенкой все равно протокол ведет, плюс магнитофон работает – зачем мне трудиться ради третьего экземпляра?). Тем не менее Олег Андреевич посмотрел на меня округлившимися от ужаса глазами и окончательно впал в панику.

– Подождите, почему вы все это спрашиваете? – взвизгнул он, снова поворачиваясь к шефу. – Вы что, решили, что это я застрелил Долли? Но это невозможно! Я почти двадцать лет назад служил… у меня пистолета нет, и я не знаю, где их берут! – Еще один разворот, опять ко мне, и мысли Олега Андреевича приняли новое направление: – А, так вы хотите меня вмес то Таньки подставить? Это она придумала, хочет так мне отомстить? Вот стерва! Но у меня тоже деньги есть, я вам заплачу! Только докажите, что это она Долли грохнула, я вам вдвое заплачу!

– Э-э-э… – К сожалению, должна признаться, что я растерянно заморгала и ничего внятного ответить возбужденному претенденту в клиенты не смогла.

Александр же Сергеевич, как всегда, оставался эталоном невозмутимости.

– Вы действительно уверены, что убийство совершила ваша жена? – уточнил он.

– Да какая мне разница? – Кулиничев даже на стуле слегка подпрыгнул. – Но если она хочет на меня это повесить, то получит в ответ так, что ей мало не покажется! Я вам все про нее расскажу! Это страшная женщина! Вы что думаете, у нее личико, фигурка и все такое, так она уже и ангелочек? Думаете, мы образцово-показательная счастливая семья? Думаете?

По губам шефа скользнула понимающая улыбка.

– Вообще-то не думаю.

– Вот! И правильно! Татьяна жадная, расчетливая, злая стерва. Я уж не говорю про постель… вы мужчина, вы можете меня понять: если бы там все было в порядке, зачем бы мне Долли была нужна и остальные… Но когда у жены месячные два раза в неделю, что еще мужу остается делать? Да она сама меня ко всем этим проституткам, можно сказать, выпихнула! А деньги? Когда мы с Женькой пиццерию открывали, бегали по всему городу, кредит искали! А она? Думаете, у нее не было? Было, но не дала! А нам пришлось под такие проценты брать, что мы до сих пор не рассчитались! Да Татьяна за копейку удавится, вот что я вам скажу! Вы с ней поаккуратнее, она и вам попробует не заплатить, имейте в виду!

– Спасибо, я это учту. А кроме того, что у вас с супругой во взаимоотношениях личные и финансовые сложности, вы что-нибудь можете сказать? Имеющее отношение к Долли?

– Татьяна ее ненавидела, – быстро, ни на секунду не задумавшись, ответил Олег Андреевич. – Она вообще такая, она всех красивых женщин ненавидит. Потому что сама уже старая! Она, конечно, из салонов красоты не выле зает, то у нее спа, то массаж испанский, то со лярий, а все равно Танька старая и ничего с этим не может поделать! Нет, я вам говорю, если кто и убил Долли, то это она!

– То есть у вашей супруги, кроме ревности, был еще один мотив для убийства Лагутиной?

– Ревность? – Когда разговор о подозрениях перешел с его драгоценной личности на жену, Кулиничев заметно успокоился и даже оживился. – Кого ей ревновать, меня, что ли? Не знаю, раньше я ничего такого не замечал.

Поскольку он снова оглянулся на меня, я позволила себе ответить:

– Раньше у вас и не было романов с ее служащими.

– Вы думаете, Татьяна из-за этого?… Хотя… А что? Тем более, честно вам говорю, рядом с Долли она смотрелась как старая коза. Да, из-за этого Танька могла и убить.

– Хорошо, ваше мнение насчет супруги мы учтем, – снова вступил Баринов. – А теперь, скажите, пожалуйста, что вы думаете о вашем партнере. Мог ли господин Лихачев убить свою подругу?

– Женька? Долли? – откровенно изумился Кулиничев. – С какой стати?

– Мало ли. – Шеф дипломатично кашлянул. – Например, та же ревность. Узнал, что она ему изменяет, и потерял голову.

– Нет, это вряд ли, – неожиданно усмехнулся Олег Андреевич. – Вы что, думаете, Женька не знал ничего? То есть не про меня, про меня он, наверное, не догадывался, но что у нее, других мужиков мало было? Да она в ресторанах под рабатывала по вечерам, я точно знаю! И Женька знает. Только он из-за этого переживать не собирался. Сказал однажды, что так она ему дешевле обходится. – Олег на мгновение задумался, потом продолжил: – Вот если бы Долли заразила его чем-нибудь, тогда он, может, и мог бы убить.

Супруг нашей клиентки удалился, и на пороге кабинета появилась Ниночка.

– Не знаю, как вы, а я Кулиничеву поверила, – объявила она. – Как он обрадовался, когда решил, что у нас есть запись с камеры наблюдения! Значит, действительно в магазин не приходил.

– А нервничал из-за того, что жена про его роман с Долли узнала, – поддержала я. – «Подружка Лика» сказала, что у них брачный контракт, и если Татьяна Викторовна теперь с ним разведется, то у господина Кулиничева ничего не останется.