– Знакомы ли вы с мужем хозяйки?

Такого вопроса Светлана явно не ожидала и моргнула вполне натурально:

– Разумеется, он иногда заходит в магазин.

– А не замечали ли вы, – я все-таки приподняла чайный пакетик над чашкой и теперь сосредоточенно смотрела на коричневые капли, падающие в чай, – что между Долли и Олегом Кулиничевым были некие… – Я перевела взгляд с чайного пакетика на Светлану и выразительно закончила: – «Особые отношения»?

– Что вы говорите! – радостно оживилась она. – Долли и до него добралась! Тогда понятно, почему Татьяна Викторовна так на нее взъелась.

– Что значит «и до него»? – мягко уточнила я (используя Гошкину терминологию, «объект приоткрылся» – в этот момент нужно действовать очень деликатно, чтобы не разрушить намечающуюся хрупкую откровенность). – А до кого она еще добралась?

Увы, то ли я не была достаточно деликатной, то ли Светлана оказалась более осторожной, чем мне хотелось, но на мгновение приоткрывшиеся створки раковины с лязгом захлопнулись.

– Да никого конкретно. Просто я знаю, что были у Долли мужики. – Она заколебалась на мгновение и все-таки не удержалась: – Много. Видела я ее с разными.

– А вы… – начала я, но Светлана перебила меня.

– Нет, никого из них я не знаю, – ответила она на вопрос, который я не успела ей задать. – И не думаю, что Долли много о них знала. По крайней мере, они точно не были ее родственниками или старыми друзьями, это я вам гарантирую.

М-да, ценная информация, ничего не скажешь. То, что госпожа Лагутина была неразборчива в связях, для нас не новость. Если я больше ничего от этой барышни-модели не узнаю, то время, которое я потратила на этот визит, можно считать потерянным. С другой стороны, если я ничего не могу узнать у ценного свидетеля, это моя проблема, моя недоработка. Почему я считаю Светлану ценным свидетелем? Как вам сказать… Возможно, это работает моя интуиция. А может, меня просто насторожило упорное, почти агрессивное нежелание Светланы признавать, что ей известны хоть какие-то, самые мелкие, пустяковые, сведения о покойной. А что тот же Гошка советовал мне делать, когда свидетель не хочет говорить? Задавать как можно больше вопросов, самых разных, даже не относящихся напрямую к теме. Спрашивать о моде, о природе, о погоде, но все время возвращаться к тому, что тебя интересует, – рано или поздно человек не выдержит и проговорится.

Я так и поступила. Поинтересовалась у Светланы, когда она поступила в магазин, какое у нее образование, где она любит отдыхать, умеет ли фотографировать…

– Кстати, вы знаете, что Татьяна Викторовна установила в торговом зале камеру видеонаблюдения?

Мне было интересно, как отреагирует на эту новость Светлана. Возмутится? Рассердится? Обидится? Если бы я узнала, что на моем рабочем месте появилось следящее устройство, меня это как минимум не обрадовало бы. Но девушка после секундного колебания захихикала:

– Ах вот где она камеру пристроила! Конечно, я про видеонаблюдение знала!

– Но как? Откуда? – Я была настолько огорошена, что, боюсь, выглядела в этот момент довольно глупо. И не только выглядела. По крайней мере, на странную нестыковку в словах Светланы – ей неизвестно, где «пристроена» камера, но о видеонаблюдении она знает – я просто не обратила внимания. – Татьяна Викторовна говорила вам про камеру?

– Говорила, но не мне, – важно ответила Светлана. – Хотите расскажу?

Какая милая девушка! И почему мне казалось, что она не склонна к сотрудничеству? Конечно, она блондинка и талия у нее… но то, что я рядом с эффектной Светланой любому покажусь скромной Золушкой, еще не означает, что она плохой человек.

– Конечно хочу!

– Дело было три дня назад, ближе к вечеру. Я была в зале, а Татьяна Викторовна сидела у себя в кабинете. Слышу, телефон звонит. Хозяйка принципиально дверь никогда не закрывает, чтобы всегда видеть, что в магазине делается. Поэтому я очень хорошо весь разговор слышала – покупателей в тот момент не было, а Татьяна Викторовна всегда громко разговаривает. Я так поняла, что это ей какая-то подруга позвонила. Татьяна Викторовна сначала просто отдельные слова говорила, ну, знаете, как обычно: «привет» там, «как дела». А потом вдруг распереживалась, начала переспрашивать да повторять – нетрудно было понять, что подруга ей про мужа говорит. Ну, вы понимаете, что тот ей изменяет. Только я не догадалась, что речь о Долли идет. Хозяйка ни разу ее по имени не назвала, только все всхлипывала: «Какая дрянь! Какая дрянь!» И грозилась эту проститутку по стенкам размазать. А потом стала спрашивать, что ей теперь делать. – Светлана презрительно усмехнулась. – А что спрашивать? Тут только два варианта: или дурочкой слепой прикинуться, или по морде ему…

– А подружка что сказала? – невежливо перебила я, но Светлана не обиделась.

– Разводиться посоветовала. – Девушка осуждающе покачала головой. – Не знаю, какая необходимость? Подумаешь, сходил мужик налево-направо. Тем более Олег Андреевич совсем неплохой муж, хоть и любитель погулять. А одной оставаться… эх! Лучше бы Татьяна Викторовна меня спросила, а не подругу свою. Вот тут она и про камеру упомянула.

– Про видеонаблюдение?

– Ну да! Несколько раз повторила: «Значит, на развод? И скрытую камеру поставить, чтобы зафиксировать измену? Да, конечно, я не собираюсь ничего ему отдавать». Они поговорили еще, где эту камеру лучше поставить, чтобы наверняка Олега Андреевича застукать, но я не поняла, что речь о нашем магазине шла. Там больше подружка говорила, а Татьяна Викторовна только соглашалась. Дескать, да, нужно так и сделать, он обязательно появится или позвонит, чтобы договориться о встрече.

Я внимательно слушала Светлану, кивала, ахала и успевала делать пометки в блокноте.

– А потом хозяйка начала звонить в детективные агентства. Дозвонилась куда-то, в «Шиповник», кажется, – это к вам, что ли? – Девушка дождалась моего подтверждающего кивка и продолжила: – Там она договорилась о встрече и ушла. Я так поняла, как раз чтобы вопрос с наблюдением за мужем решить. Так и было?

– Нам Татьяна Викторовна изложила несколько иную версию, – туманно ответила я. – А скажите, вы кому-нибудь эту историю уже рассказывали?