— Мы едем в другой поселок?

Голос Джулии вывел Роджера из задумчивости.

— Да. Ты, наверное, проголодалась.

— Пожалуй.

В машине снова воцарилось молчание. Примерно через полчаса Роджер свернул с шоссе и затормозил перед домом, сложенным из необработанного камня. Деревянная дверь была немного приоткрыта, но Джулия не заметила никакой вывески.

— Это кафе? — спросила она.

— Нет, это дом моих друзей.

Роджер повернулся и достал с заднего сиденья большую сумку. Они вышли из машины и вошли в дом. В скромном жилище их радушно приветствовали хозяева — Даррин и Тапака, немолодая супружеская пара лет пятидесяти, — и их многочисленные дети, чей возраст колебался в пределах от шести лет до шестнадцати. Вся семья была явно рада приезду Роджера, но больше всех радовался Том, старший сын. Гостей усадили на широкую деревянную скамью. В комнате пахло чем-то вкусным. Старшая девочка налила Джулии какой-то местный фруктовый напиток из глиняного кувшина, ее сестра внесла блюдо с фруктами. Даррин, глава семейства, торжественно поставил на стол большой горшок, из которого торчал деревянный половник, и объявил:

— Суп из овощей, которые мы выращиваем на нашем огороде.

— С удовольствием попробуем, — сказала Джулия.

— Я работаю поваром в «Райском уголке», — пояснил Даррин, — он очень популярен у богатых господ, так что у меня есть все возможности совершенствовать свои кулинарные способности.

— В «Райском уголке»? — переспросила Джулия.

— Да, — подтвердил Даррин с нескрываемой гордостью.

Джулия почувствовала на себе взгляд Роджера, судя по всему, он одобрял ее поведение.

Джулия видела этих людей впервые в жизни, но почему-то чувствовала себя так, словно оказалась в кругу близких друзей. Вскоре выяснилось, что в большой сумке, которую Роджер прихватил из пикапа, лежали книги по медицине. Специально для Джулии Роджер пояснил, что Том мечтает стать врачом и ему эти книги очень пригодятся.

За столом Джулию и Роджера посадили рядом, плетеные стулья были поставлены так близко, что Джулия и Роджер почти касались друг друга.

— Но где он получит образование? Как?

За Роджера ответил Даррин:

— Фонд Энтони Хогана выплачивает стипендию молодым людям, поступающим в медицинский колледж.

На обратном пути Роджер вдруг сбавил скорость, съехал на обочину дороги и остановился.

— Где мы? — спросила Джулия.

— А разве это имеет значение?

Сердце Джулии пустилось вскачь, так что даже стало трудно дышать.

— Да нет, я просто так спросила.

Роджер повернулся к ней, неторопливо поднял руку и стал играть с непослушным локоном, который вечно норовил вырваться из конского «хвостика», в который были стянуты ее волосы. Джулия машинально подняла руку, чтобы заправить прядь волос, и их пальцы соприкоснулись. Помимо воли Джулии ее пальцы сами сплелись с пальцами Роджера. Одного этого оказалось достаточно, чтобы дыхание ее участилось. В тишине темной кабины звук ее дыхания казался оглушительным. Роджер стал лениво поглаживать ее запястье большим пальцем. Джулия кое-как сумела прошептать:

— Почему мы здесь остановились?

— Потому что я пока не готов вернуться в лагерь.

— Но почему…

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты задаешь слишком много вопросов?

Джулия улыбнулась.

— Да. Ты. Много лет назад.

— Ну так в этом ты не изменилась. Ты по-прежнему задаешь слишком много вопросов. — Он помолчал и всмотрелся в полумраке в ее глаза. — Ты что же, никогда этим не занималась?

— Чем?

Вместо ответа Роджер поцеловал ее. Он нарочно сдерживал страсть, понимая, что, как только отстранится, Джулии захочется большего.

— Вот этим. Разве ты никогда не целовалась на заднем сиденье автомобиля? — Он осыпал ее лицо короткими дразнящими поцелуями. — Или на переднем сиденье пикапа, — закончил он шепотом.

Джулия инстинктивно потянулась к нему.

— В чем дело? Может, хочешь вот этого?

Он стал дразнить ее губы кончиком языка. В ответ Джулия только и смогла, что томно вздохнуть, она вся дрожала. Ненадолго отстранившись, Роджер наклонил голову и прижался губами к ее шее.

— Или этого?

Зажав губами мочку ее уха, он нежно потеребил ее, Джулия затрепетала от удовольствия и возбуждения. А когда Роджер стал целовать ее в сгиб шеи, Джулия беспокойно заёрзала на сиденье, она была уже не властна над своим телом, и, когда Роджер испытующе посмотрел ей в глаза, словно говоря: «Только попробуй возразить, что ты меня не хочешь», — она могла только извиваться в предвкушении большего.

— Или этого?

Он накрыл своей большой ладонью ее грудь, и Джулия, не сдержавшись, вскрикнула, но в следующее мгновение она уже сама прижималась к Роджеру, не задаваясь вопросом, что он о ней подумает. Она обняла его за шею, нашла его губы и жадно припала к ним. Джулии хотелось, чтобы он никогда не переставал ласкать ее грудь. Ей очень понравилось, что Роджер без труда нашел сквозь ткань ее сосок, что он знал, как ласкать ее, доводя удовольствие до умопомрачения, знал, как подарить ей ощущения, равных которым ей еще не доводилось испытывать.

— А может, ты хочешь этого?

Роджер раздвинул ее бедра. Джулия ахнула. Даже через ткань легких джинсов оба чувствовали жар, она — его руки, он ее возбуждения. Но, когда она взялась за пуговицу над «молнией» джинсов, Роджер мягко, но решительно отвел ее руку.

— Еще не время, — сказал он, — нам еще предстоит пройти большой путь.

— Что ты имеешь в виду? — пролепетала Джулия, задыхаясь. — Я хочу… мне нужно…

— Я знаю, что тебе нужно.