– Госпожа Соули, – с укором сказал черноглазый.

А я вдруг поняла – он переживал, узнав о нашем приключении на меже. О Богиня, ну разве такое возможно?!

– Госпожа Соули, надеюсь, теперь до вашего сознания дошло, насколько вы рисковали, когда обращались к некромантии?

Вообще-то до меня дошло еще в тот миг, когда это чудище издало первый рык и покрытая меленькой травкой земля начала вспучиваться. Но ведь пути назад не было.

– А мы ее предупреждали, – тихонечко протянула Мила.

– Ага, – поддержала младшенькая. – Два часа отговаривали.

Я в онемении уставилась на близняшек. Нет, ну надо же!

Только сестрички, видать, очень хорошо мой наказ запомнили – решили отпираться до тех пор, пока у окружающих даже малейших подозрений не останется.

– Мы ведь с самого начала говорили: умертвие – это не хомячок и не белочка, а… а… – Лина запнулась, пытаясь подобрать сравнение.

– А умертвие! – закончила мысль старшенькая. – Оно и укусить может…

– И обидеть! – вновь подключилась Лина.

– И вообще, приличным девушкам по кладбищам гулять не следует.

– Им в других местах гулять полагается, – важно пояснила младшенькая.

– Но Соули была непреклонна. Сказала – как хотите, а умертвие подниму. Иначе перед господином Райленом неудобно. Иначе он нас засмеет.

Откровения близняшек оборвал тролль:

– Кровь оборотней?

– Ага, – кивнул Райлен. – В активной фазе.

– У…

Маг шумно вздохнул, одарил меня еще одним осуждающим взглядом и вновь обратился к призраку:

– Пойдем. Тут поговорить не удастся – это во-первых, а во-вторых, девушкам поспать нужно.

– Особенно вон той, синеглазой? – усмехнулся монстр недобитый.

Лица Райлена я не видела, а вот тролль, который видел мага преотлично, расплылся в широкой-преширокой улыбке.

– Пойдем! – резко скомандовал маг.

– Не могу. Привязка.

– Так я тебя не в Вайлес приглашаю. – Брюнет был невозмутим и строг. – На кладбище!

– Не могу… – Призрак даже руками развел. – Я не к месту гибели тела, я к ней привязан.

Кивнул он, разумеется, на меня.

– Погоди. Это невозможно. Ты не родственник. И вообще чужак. В этом мире единственной твоей привязкой может быть…

Зеленый жестом прервал мага, горько усмехнулся:

– В учебниках моего мира написано то же самое, но в этот раз все оказалось иначе. Она – родственная душа.

– Что?!

– Что слышал. У меня привязка, как к родственнице.

Райлен посмотрел странно, а я, кажется, поняла, о чем думает, и поспешила заверить:

– Тролли дедушку не кусали!

– А бабушку? – вопрос прозвучал серьезно, но уголки его губ дрогнули.

– Господин Райлен!

Брюнетистый нахал подмигнул и повернулся к монстру:

– Это из-за ее эмоций?

– Вероятнее всего. – Призрак нахмурился, почесал когтем подбородок. – Знаешь, я так остро ощущал все это. Сперва страх, потом сочувствие, жалость… и даже боль, когда… ну ты помнишь.

– Она плакала, когда ты уходил.

– Вот именно.

– И насколько сильна привязка? – помолчав, спросил Райлен.

– Очень сильна. Я вчера ночью под стенами ратуши очнулся.

И тут я не выдержала:

– Может, вы наконец перестанете говорить загадками и объясните, что происходит?!

Эти двое переглянулись и дружно вздохнули.

– Ладно, госпожа Соули. Попробуем, – нехотя согласился маг. – Вы только присядьте, рассказ может затянуться.

Слово, как ни удивительно, взял именно Райлен. Сделав несколько задумчивых шагов по комнате, маг повернулся к нашей троице и сказал:

– Это произошло сто двадцать лет назад… Господин Хашшр, один из ведущих магов пятого мира, прибыл к нам в составе дипломатической делегации. Визит был тайным, так как на тот момент назревал конфликт пятого и шестого миров. Тролли пришли, чтобы заручиться поддержкой. Вернее, убедить людей не вмешиваться, в частности не оказывать помощь гоблинам. А мы действительно могли помочь. Гоблины не знают магии как таковой. Они, как вам наверняка известно, практикуют шаманизм. Чем шаманизм от магии отличается – объяснить?