Шрифт:
Отрицание идеалистического обособления и дуалистического противопоставления идеального материальному миру как объективной реальности и взаимодействующему с ней субъекту не исключает относительной самостоятельности идейного содержания научной мысли, познания, знания по отношению как к чувственно данным материальным вещам, так и к субъекту, не исключает объективности идеального содержания знания.
Объективируясь в слове, продукты познавательной деятельности человека (чувственные образы, мысли, идеи) сами становятся объектами дальнейшей мыслительной работы. Взаимосвязь, взаимозависимость идей, понятий делает их относительно независимыми от мыслительной деятельности субъекта (и от эмпирически данного содержания отдельного объекта). Включаясь в эти связи, содержание познавательной деятельности субъекта выступает в преобразованном виде. Мыслимый в потенциально бесконечном богатстве своего, преобразованного при этом содержания, каждый член этой системы выступает уже не как мысль индивида, а как ее идеальный объект. Так, например, любое число, возникая в результате работы мысли, вскрывающей количественные отношения между множествами предметов, включается в систему, в бесконечный ряд чисел, с которым любое единичное число связано определенными отношениями. В любой из этих бесчисленных связей с бесконечным количеством других чисел каждое число выступает в новом качестве (скажем, 4 как 3+1,2 + 2, как 2x2, 22, как 5-1,6-2, как 364 и т. д.). В этом своем многообразии каждое число выступает как неисчерпаемый мыслью индивида идеальный ее объект.
Система, в которую, преобразуясь при этом, входят мысли индивида, продукт его познавательной деятельности, – это система научного знания, формирующаяся в ходе общественно-исторического развития. Она выступает для мышления индивида как «объективная реальность», которую он преднаходит как существующее независимо от него общественное достояние и должен своей познавательной деятельностью усвоить. В процессе обучения, неотрывного общественно организованного познания человека, сложившаяся в ходе исторического развития система научного знания выступает перед индивидом как объект усвоения.
Через продукты психической деятельности как деятельности познавательной совершается переход из сферы психического как предмета психологического изучения в сферу идеального содержания знания, математического, физического и т. п. (именно оно и является идеальным в собственном смысле слова), отражающего определенные стороны бытия, существующего вне и независимо от познавательной деятельности. Это и значит, что психическая деятельность есть отражение объективной реальности или, иначе, что в результативном выражении, через свои продукты, она переходит в нечто качественно иное, специфическое – математическое, физическое и т. д. знание тех или иных сторон или свойств бытия. Игнорирование этого фундаментального положения, сведение объективного идеального содержания знания к мыслям индивида, взятым лишь в их зависимости от последовательных стадий мыслительного (психического) процесса, который к ним привел, вне взаимозависимости объективного содержания мыслей, отражающих закономерность объективной реальности, – это суть так называемого психологизма, составляющего ядро субъективного идеализма.
В силу своей зависимости от бытия и взаимозависимости различных частей системы знания содержание его приобретает в известном отношении независимость от субъекта. В этом гносеологические корни платонизма – классической формы, в которой исторически выступил так называемый объективный идеализм; гносеологические корни всякого объективного идеализма, который обособляет идеи, идеальное содержание знания от чувственно данных вещей материального мира и вместе с тем противопоставляет их познающему субъекту его мыслительной деятельности. (Поскольку идейное содержание знания обособляется объективным идеализмом от познавательной, психической деятельности субъекта, объективный идеализм выступает в виде так называемого антипсихологизма – подобно тому как так называемый психологизм образует ядро субъективного идеализма.)
Позиция объективного идеализма, как и идеализма субъективного (а, в конечном счете, также антипсихологизма и психологизма), связана с довлеющей над этими направлениями философской мысли ложной альтернативой, согласно которой содержание знания либо объективно – тогда оно существует помимо познавательной деятельности субъекта, либо оно продукт познавательной деятельности субъекта – тогда оно только субъективно. Между тем в действительности никакие идеи, понятия, знания не возникают помимо познавательной деятельности субъекта, что не исключает, однако, их объективности. Объективность знания не предполагает того, что оно возникает помимо познавательной деятельности человека; все идеальное содержание знания – это и отражение бытия и результат познавательной деятельности субъекта. Всякое научное понятие – это и конструкция мысли, и отражение бытия.
Для платоновского объективного идеализма идеи, понятия, содержание научного знания представляются непосредственно интуитивно данными [78] . Таким образом, снимается мыслительная деятельность, в результате которой и возникают понятия, идеи. В соответствии с этой исходной позицией сознание индивида рассматривается как простая проекция объективного состава знания. Все, что заключено в объективном составе знания, непосредственно переносится в индивидуальное сознание, предполагается непосредственно данным ему. Таким образом, по существу, снимается мыслительная деятельность индивида, посредством которой он, анализируя наличную систему знаний, сложившуюся в процессе общественно-исторического развития, переводит ее в план своего индивидуального сознания, усваивает ее и применяет к решению встающих перед ним задач. Мыслительная деятельность индивида, процесс мышления вовсе перечеркивается: мышление как предмет психологического исследования вовсе ликвидируется объективным идеализмом. Реализуя эту установку, представители объективного идеализма платоновского типа стремились уничтожить какие бы то ни было мыслительные операции, сведя их к совокупности отношений между якобы извечно данными статическими терминами, членами этих отношений [79] (Рассел, Кутюра).
78
Такова позиция и Гуссерля и Рассела. (Здесь имеются в виду работы Рассела в ранний период его научной деятельности, когда он вместе с Уайтхедом был еще платоником, до того как он затем стал то юмистом, то берклеанцем.)
79
В соответствии с этим ученые, стоящие на позициях объективного идеализма, строят теорию чисел, основы геометрии и т. д., пытаясь устранить всякую деятельность по «конструированию» новых идеальных объектов, сводя все к соотношениям изначально данных элементов. Критикуя позицию объективного идеализма, Пиаже противопоставляет ей «операционализм», восходящий к Бриджмену. Нам представляется, что Пиаже без достаточных оснований как будто безоговорочно солидаризируется с операционализмом Бриджмена, стоящего на позициях откровенного релятивизма. Во главу угла Бриджмен ставит зависимость результата познания от способов познания (определенной величины – от способов измерения и т. п.); при этом вовсе выпадает основная зависимость результатов познания (измерения и т. п.) от самого объекта. Не приходится отрицать зависимости результата познания (измерения и т. п.) от способов, которыми оно осуществляется, но эта зависимость лишь опосредует основную и решающую зависимость результатов познания от объекта, свойствами которого обусловлены и самые способы измерения. Именно поэтому при использовании различных способов измерения и вообще познания одного и того же объекта требуется соблюдение определенных закономерных отношений, позволяющих переходить от одного способа измерения, определения величины и т. д. к другому так, чтобы соблюдена была инвариантность результата. Но самую же инвариантность как основное требование к операциям, приводящим к научному понятию, Пиаже выводит лишь из взаимоотношений операций, из их взаимного уравновешивания. В результате инвариантность выступает как будто не только как критерий, но и как основа объективности конструируемого мыслью понятия, между тем как на самом деле эта инвариантность – лишь индикатор его объективности, основой которой является адекватность объекту. Понятие объективно, не поскольку оно инвариантно; оно должно быть инвариантно, поскольку оно объективно: основа в этом. В своих исследованиях мыслительных операций Пиаже подчеркивает принцип инвариантности. Пиаже рассматривает операции как высший уровень в уравновешивании индивида с внешним миром; постольку на передний план должно бы выступить познание внешнего мира, учет объективных условий жизни. Однако мыслительные операции у Пиаже нередко как будто выступают скорее непосредственно как способы приспособления, чем как собственно способы познания. Это и сближает Пиаже с Бриджменом. См. Piaget J. Logic and Psychology. – Manchester University Press, 1953. – I «History and Status of the Problem». – P. 1–8.
В отличие от платоновского идеализма в идеализме Гегеля движение мысли выступает как деятельность и опосредствование, однако сама идея превращается в субъекта, подставляется на его место. Таким образом, движение мысли сводится к движению продуктов мышления, подставляемого на место познавательной деятельности субъекта. Историческое развитие знаний изображается как деятельность субъекта.
Не подлежит сомнению, что всякая обоснованная мыслительная операция основывается на определенных логически формулируемых отношениях и их свойствах. Так, отношение импликации между двумя положениями (р > g; из р вытекает g) выступает в качестве логической операции, позволяющей из двух совместно данных гипотетических положений вывести третье в силу свойства транзитивности (p> q, g> r, p> r), которым характеризуется отношение «импликации». Но не менее несомненно, что сами эти логические отношения открываются в итоге мыслительной деятельности, в результате мыслительных операций.
Основной порок объективного идеализма платоновского образца заключается в том, что он изображает раз и навсегда данным, помимо познавательной деятельности субъекта, то, что на самом деле является ее результатом; он фиктивно выдает никогда не законченный результат никогда не завершенной познавательной деятельности за нечто изначально данное ей. Основной вывод, который следует из понимания этого порока, состоит в том, что знание, его идейное содержание – как бы ни было оно объективно – никогда не возникает помимо познавательной деятельности субъекта и не существует безотносительно к ней.