На психические явления распространяется, приобретая здесь специфическое содержание, основная общая черта диалектико-материалистической концепции детерминизма, согласно которой внешние причины действуют через внутренние условия (которые сами формируются в результате внешних воздействий).

Внутренние условия психической деятельности как таковой не сводятся лишь к тем внутренним условиям рефлекторной деятельности мозга, которые вскрыты в физиологическом плане павловскими исследованиями. Они имеют и свое собственно психологическое выражение. Внешнее воздействие дает тот или иной психический эффект, лишь преломляясь через психическое состояние субъекта, через сложившийся у него строй мыслей и чувств. Всякий психический процесс протекает как бы на фоне определенного психического состояния человека, обусловливающего его течение, и своим последействием имеет его изменение.

Изучение внутренних психологических закономерностей, обусловливающих психический эффект внешних воздействий, составляет фундаментальную задачу психологического исследования. [245]

Говоря о детерминированной жизни организмов и тем более жизни и деятельности людей, надо различать внешние обстоятельства, среду, в которой протекает их жизнь и деятельность, и собственно условия жизни. В качестве условий жизни из среды, из внешних обстоятельств выделяются те и только те, которые находятся в определенных объективных отношениях к жизни людей, которыми их жизнь реально обусловлена. В выделении из среды – общественной и природной, – из всей совокупности внешних обстоятельств, среди которых протекает жизнь людей, условий их жизни, – в этом выделении объективно проявляется активность, избирательность человека как субъекта жизни. В качестве условий жизни из среды выделяется то, что отвечает «требованиям», которые объективно предъявляет к условиям своей жизни человек в силу своей природы, своих свойств, уже сложившихся в ходе жизни. Условия жизни входят в определение самой природы человека; от этой же последней, складывающейся под воздействием условий жизни, в свою очередь зависит, что выступит для человека в качестве условий его жизни. Условия жизни, говоря иначе, это не среда сама по себе, а та же система реальных отношений, в которые включается человек; общественная среда выступает в виде совокупности объективных общественных отношений, в которых человек должен занять определенное место. Требования, которые условия жизни предъявляют человеку, задачи, которые она перед ним ставит, заставляют его самоопределиться. Объективные отношения, в которые включается человек, определяют его субъективное отношение к окружающему, выражающееся в его стремлениях, склонностях и т. д. Эти последние, сложившиеся под воздействием внешних условий, в свою очередь опосредствуют зависимость поведения, деятельности людей от внешних условий, от объективных отношений, в которых живет человек.

Условия жизни и деятельности должны учитываться в детерминации психических процессов, как и процессов физиологических. Но в зависимости от того, выступает ли высшая нервная или психическая деятельность в качестве нервной в физиологическом плане или в качестве психической, по-разному выступают и условия жизни. В физиологическом плане они выступают как раздражители. Зависимость от условий жизни выступает здесь в их изменяющемся сигнальном значении. Условно-рефлекторная деятельность высшего отдела мозга направлена, по Павлову, на то, чтобы отыскивать в беспрерывно изменяющейся среде «основные, необходимые для животного условия существования, служащие безусловными раздражителями…» [ [246] . Таким образом, условия жизни в физиологическом исследовании выступают как раздражители, в психологическом же исследовании – как объективные обстоятельства жизни, которые осознаются или во всяком случае могут быть осознаны людьми. Обстоятельства жизни, определяя поступки людей, сами изменяются ими.

Говоря специально о детерминированности психической деятельности объективными условиями, не приходится просто подставлять на место условий психической деятельности условия жизни людей вообще (и тем более самое природную или общественную среду). Под условиями психической деятельности надо разуметь не все вообще обстоятельства, среди которых живет человек, и даже не вообще то, что в окружающем мире составляет условия его жизни, отвечая потребностям его как организма или как социального существа.

Говоря об условиях психической отражательной деятельности, надо выделить из общих условий всевозможных проявлений человека специфические условия именно данной – отражательной – деятельности. Условия, от которых закономерно зависит психическая деятельность, не могут поэтому быть определены попросту указательным жестом, направленным на все то, что окружает человека. Они должны быть выделены специальным исследованием психической деятельности.

Условиями отражательной деятельности как таковой являются все те, и только те, свойства или стороны объективной действительности, которыми определяются те или иные требования к отражательной деятельности. Так, запоминание зависит от объема подлежащего запоминанию материала, от качественных его особенностей, но не от всех, а только от некоторых. Так, принадлежность подлежащего запоминанию материала к той или иной науке может быть совершенно несущественна для деятельности запоминания. Запоминание материала разных наук может совершаться одинаково, несмотря на принадлежность его к разным областям знания и, значит, к разным сторонам объективной действительности; и запоминание разного материала, относящегося к одной и той же науке, может совершаться по-разному. Для запоминания существенны все те, и только те, качественные особенности материала, которые обусловливают изменение внутреннего, психологического содержания деятельности запоминания – анализа и синтеза (группировки), дифференциации и генерализации (обобщения) материала, как то: наличие или отсутствие в материале подлежащих раскрытию внутренних связей и т. п.

Все прочие свойства материала и объективные условия жизни и деятельности обусловливают содержание запоминаемого, но не касаются законов запоминания.

Законы запоминания, как и законы любой психической деятельности, сохраняют свое значение при изменении всех неспецифических для отражательной деятельности условий жизни.

Свойства материала влияют на результат запоминания опосредствованно, через изменения во внутреннем характере деятельности запоминания. Объем данного для запоминания материала сам по себе, взятый безотносительно к деятельности запоминания, не определяет однозначно запоминания, его результата; объем материала как объекта запоминания в свою очередь зависит от того, что с ним делается в процессе запоминания – как связываются и объединяются между собой его части, как эти связи в процессе запоминания обобщаются и т. д. Основная задача психологии памяти именно в том и заключается, чтобы раскрыть внутреннее содержание деятельности запоминания, т. е. выявить, что делает человек, когда запоминает, – как анализирует и синтезирует, дифференцирует и генерализирует подлежащий запоминанию материал и т. п. (ср. Смирнов А. А. Психология запоминания. – М.; Л., 1948). Раскрытие внутренних психологических условий, опосредствующих психологический эффект внешних воздействий на субъекта и внутренних закономерностей внешне обусловленной психической деятельности, составляет основную задачу психологической науки. Разрешение именно этой задачи определяет основную линию психологического исследования. При этом под внутренними закономерностями разумеются не имманентные субъекту – в духе интроспекционизма, – а специфические закономерности, выражающие зависимость психической деятельности от специфических условий именно данной деятельности.

Всякое психическое явление как отражение объективной действительности определяется своим предметом. Но эта зависимость психического явления от объекта опосредствована психической деятельностью, в результате которой это явление возникает.

Так, в процессе восприятия образ зависит прежде всего от предмета, образом которого он является. Но образ – не мертвенный отпечаток предмета. То, какой стороной своей предмет повернется к субъекту, какие его свойства и как выступят в образе, зависит от того, какие жизненные отношения сложатся у субъекта с отображаемым предметом или лицом. В психологическом исследовании особенно существенно выявить именно эту зависимость отображения от взаимодействия субъекта с объектом, от его деятельности. Целый ряд советских психологических исследований справедливо уделял этому вопросу особое внимание и с успехом вскрыл на конкретном материале эту зависимость применительно к восприятию, памяти и т. д. Однако эта зависимость может быть правильно понята только если исходить из того, что и жизненные отношения и деятельность субъекта, в которой они складываются и изменяются, сами тоже зависят от объективной действительности, от предмета, с которым субъект в эти взаимоотношения вступает. Сама деятельность человека не исходит из субъекта, взятого безотносительно к объективному миру, и не является сама по себе конечной инстанцией, определяющей сознание [247] . Сама действительность определяет субъективный образ объективного мира, но, определяя его, действительность выступает не как некая «вещь в себе», безотносительная к субъекту, а как предмет, включенный в реальные, действенные, жизненные отношения с субъектом. Образ – отражение предмета, и отражается в образе предмет так, как он выступает в реальных жизненных отношениях, в которые вступает с ним субъект. Отражение предмета совершается не в порядке пассивной рецепции механического воздействия вещи, запечатлевающейся якобы в субъекте вне его ответной деятельности. Вместе с тем образ предмета, как отражение его, никак не является лишь проекцией на предмет потребностей субъекта, образа и способа его действий. Отвергнута и преодолена должна быть как позиция домарксового материализма, для которого мир выступает лишь в форме объекта созерцания и выпадает субъект, его деятельность, так и позиция современного прагматизма.

Образ предмета отражает сам предмет, выявляющийся в действии, и отражает его так, как он выявляется в действии с ним человека.

Результаты заучивания, как уже отмечалось, зависят не только от того, что именно, т. е. какой материал (большой или малый, состоящий из разрозненных данных – отдельных слов или чисел – или представляющий собой связный текст и т. п.) заучивается, но и от того, как человек работает над материалом, как он его анализирует, группирует, обобщает и т. д.

Аналогично обстоит дело и с развитием речи. Развитие речи – это процесс, в ходе которого ребенок овладевает родным языком. Речь ребенка, ее фонематический и грамматический строй определяются фонематическим и грамматическим строем языка. Однако для того чтобы язык определил речь ребенка, ребенок должен прийти с ним в соприкосновение в процессе общения, совершающегося посредством языка. Развитие речи ребенка зависит от того, как идет этот процесс общения, в котором ребенок осваивает язык. На этом, естественно, и сосредоточивается психологическое исследование, принимая структуру языка как нечто данное. Было бы грубой ошибкой пытаться объяснить развитие речи исходя из речевой деятельности ребенка как таковой, самой по себе: это значило бы неминуемо выводить ее из природы ребенка. Между тем, если фонематический слух и артикуляция русского ребенка различает, скажем, твердое и мягкое «л», а немецкий ребенок их не различает, то это определяется, конечно, не природой русского или немецкого ребенка, а фонематическим строем русского и немецкого языков. Подобно этому, если русский ребенок, общение которого с окружающими осуществляется посредством русского языка, выражает грамматическое отношение посредством морфем, а английский ребенок – посредством предложных конструкций, то это объясняется сложившимися в процессе исторического развития особенностями грамматического строя одного и другого языка. Словом, язык как объект овладения определяет, детерминирует речь, ее развитие; но эта детерминирующая развитие речи роль языка опосредствована процессом общения ребенка с окружающими, которое осуществляется посредством языка.