— Пуля, — пропел он. — В него стреляли пулей. Мои друзья, мы находимся в присутствии героя.

Раздались аплодисменты. Я почувствовал, что Рональду придется плохо. Если бы он знал меня лучше, он бы заткнулся. Но он смотрел не на меня, а на своих восхищенных друзей.

— Спич! Спич! — радостно закричал он. — Кто хочет прославить героя?

Слыша их хохот, никто бы не поверил, что мы обсуждаем смерть Чарли Вайта. И это решило вопрос. Я наклонился вперед и сжал плечо Дэнгера двумя пальцами. Мне-то показалось, что я сдавил совсем немножко, но он завопил, как испуганный кролик.

— Приятель, сейчас не время и не место для такого балагана, который вы устроили.

— А вы не должны быть таким зверем! — заныл он.

В этот момент я случайно взглянул на Гарри Бэрона. Он весь превратился в слух, боясь пропустить хотя бы одно словечко в этом разговоре, и блаженно улыбался. Даже глаза у него немного потеплели. Мне не понравилась его улыбка, но я был слишком разгорячен, чтобы задуматься над нею.

Рональд, встав в позу оратора, заговорил:

— Слова — мое форте, моя жизнь. Книги — мои друзья. И те, кто любит книги. Поэтому, мистер Герой, мы не можем сражаться. Думаю, что вы не читаете книг.

— Почему же, я читал одну.

— На самом деле? Юмористическую?

— Да, юмористическую.

— О, Господи! Расскажите нам о ней.

— Она называлась «Ляг и умри».

Он побледнел, губы у него сжались, он даже качнулся. Но потом фыркнул:

— Я отлично знаю, что вы ее не читали.

— Да нет, читал.

Он улыбнулся, увидев выход:

— Прекрасно. Тогда скажите нам, что вы о ней думаете. Поделитесь с нами своим мнением о ее остроумии, нюансах и символизме.

— Вас действительно интересует мое мнение?

— Да.

— Откровенное мнение?

— Конечно.

— Олл-райт. Это одна из тех книг, на которые с самого начала противно смотреть. Я с большим трудом заставил себя взять ее в руки. Первая же фраза нагнала на меня тоску, я сразу утратил к ней интерес, но мне хотелось знать, за что так хвалят ее критики. Что касается фабулы, она на самом низком уровне. Я нашел книгу совершенно лишенной остроумия, нюансов и узнаваемого символизма, но зато перенасыщенной скукой. Что касается…

— Какой же вы скот! — закричал уязвленный автор.

— Но вы сами попросили меня высказать свое мнение. Я могу только добавить, что теперь, узнав подлинную цену критике, я до конца своих дней могу не читать ни одной книги с подобной репутацией.

— Которые не продлятся слишком долго, мы надеемся!

— Все авторы на один манер. Честное мнение их не устраивает. Но я убежден, что вы сами в душе со мною согласны.

В комнате стало очень тихо. Я повернулся к Трою и сказал:

— Очень сожалею, что невольно охладил пыл кое-кому из ваших гостей. Знаете, я никогда до этого не слышал этой пластинки, мистер Трой. Каковы ваши планы теперь? Я имею в виду телевизионные шоу, наборы пластинок?

Я не наблюдал за ним во время баталии с Дэнгером. Возможно, наша стычка его чем-то задела, потому что в этот момент его рука, державшая свой фужер за самый край, дрогнула, он сжал слишком сильно тонкий хрусталь. Осколки впились ему в ладонь, ножка бокала полетела на ковер. Лицо Троя было угрюмым, застывшим. Затем, как бы удивившись, он разжал руку и стряхнул осколки на пол. Один из них со звоном ударился о ножку.

Трой посмотрел на рану, струившуюся из двух порезов кровь на ладони. Несколько капель попало на его брюки.

— Будь я неладен, — пробормотал он. — По-видимому, я не знаю собственных сил…

Он не договорил, потом подмигнул мне, расслабившись:

— Зато я знаю свою слабость.

Поднявшись, он обернул руку носовым платком, после чего приготовил себе новый коктейль. Когда он отошел от бара, я поднялся и сказал:

— Большое спасибо за то, что вы уделили мне столько времени, мистер Трой.

— Пустяки.

Он проводил меня до двери. Уже на пороге я еще раз повторил:

— Еще раз спасибо. Не стану кривить душой, я не испытываю больших сожалений за то, что отстегал мистера Дэнгера, но вообще-то я не люблю приходить в дом и облаивать его гостей.

Трой усмехнулся.

— Возможно, это пойдет ему на пользу. Все говорили ему столько раз, что он написал шедевр, что он сам в это поверил.

— Вы не считаете его роман шедевром?

Он рассмеялся.

— От него разит, как от мокрели, гниющей под лунным светом. Это не мои слова, я где-то их вычитал. — Он заморгал. — Мы достаточно унылое сборище, да?

— Я вас не включаю, мистер Трой. И это вполне искренне. Но что касается ваших друзей, я не в диком восторге.

— Черт побери, они не мои друзья, — он пожевал губу, — и я ничуть не лучше их. Без Чарли… я не смогу продолжить. Это факт.