Спорный вопрос: полетели щепки в мою голову или наоборот, отскочили в сторону. Это не имело большого значения. Важен был тот факт, что я, сложившись вдвое, влетел в комнату, забитую бандитами.

Мое столь эффектное появление в этом помещении было встречено многочисленными выстрелами, которые сопровождались моими охами.

Поверите, в меня не попали. Пока нет. Конечно, это был всего лишь вопрос времени. Я это понимал.

А охал я главным образом из-за заноз и щепок, вцепившихся мне в лицо. Это да плюс еще торможение, приземление, скольжение… Короче, мне было совсем не просто снова почувствовать под собой ноги.

Я все это сделал! Ей богу, сделал! И оказался внутри. Один. Хотя нет… Не совсем один. Казалось, там были тысячи подонков. И все были с тысячами пистолетов. А их противники все еще находились далеко, ожидая моего сигнала. Какого черта, наверное, думали они, происходит там, в доме? Выстрелы, крики, шум, гам. Уж не воображают ли они, что преступники задумали взаимоистребление?

Конечно, все эти мысли пронеслись у меня в голове, как молния, поскольку я двигался. Но не быстрее пуль. Пару раз они меня задели, но все это были сущие пустяки. Главное, что я был жив.

Как я считаю, мне помогло то, что большинство головорезов продолжали смотреть не на меня, а на дверь, ожидая прибытия основной группы атакующих, которая должна была вот-вот ворваться через расщепленную дверь, всех тех парней, которых я звал с собой, повторяя неоднократно: «Вперед, ребята!»

Конечно же, мой кольт «работал» почти с первой минуты, как я влетел в дом.

Возможно, были еще и какие-то другие причины, которые помешали им расправиться со мной, но мне о них ничего не было известно. Пистолеты стреляли, как хлопушки, но попасть в меня в этой суматохе было трудно, да и я не стоял по стойке смирно. Во всяком случае, как вы уже успели заметить, я был жив, и это действительно было так.

В такой неразберихе быть уверенным в чем-либо крайне затруднительно.

Я больше не кричал.

Зато вопил кто-то другой. Что ему было нужно? А вот что: «Какого дьявола! К черту лампочки. Выключите всюду свет!»

«Зачем? — удивился я. — Может ли быть, что эти болваны до сих пор ничего не поняли и думали, что полиция не прибудет?»

Эта мысль промелькнула у меня в голове и тут же сменилась другой, потому что я пробился внутрь комнаты почти к дальней стене и оказался против человека, который, повернувшись, приподнял тяжелый автомат с совершенно определенными намерениями. А рядом стоял Чанк и взводил курок своего 45-го.

Мой кольт по-прежнему оставался у меня в руке, и две последние пули я всадил в волосатую грудь Чанка. А уж после этого бросился на своего соседа с автоматом.

Это не было частью моего плана или хитроумным маневром с моей стороны, я просто не мог оставаться на месте. Воздух с шумом вырывался из парня. Я тоже рикошетом отлетел в сторону, когда тот стал оседать.

Сильно покачнувшись и едва не упав на спину, я, чтобы удержаться на ногах, повернул влево и увидел в другом конце комнаты большое широкое окно. Я качнулся вбок, одна рука царапнула пол, и в этот момент комната внезапно погрузилась в темноту. И не только комната, но и все снаружи за этим окном. Кто-то «вырубил» свет.

К счастью, когда это случилось, мои ноги уже освободились. Я прыгнул вперед, в темноту, прорезаемую вспышками выстрелов, которые раздавались во всех концах помещения, я прыгнул к этому окну.

Надеялся, что туда.

У меня не было времени хорошенько сориентироваться. Что, если я устремился к стенам вместо окна? Но, когда я подумал об этом, мои ноги были уже в воздухе. Да и как можно было что-то определить в этой кромешной тьме? Я просто стремился к чему-то сквозь черноту, в которой то там, то здесь освещалась чья-то гнусная морда и довольно часто раздавалась отборная ругань и стоны, когда чей-то выстрел попадал в цель.

Когда мои ноги оторвались от пола, я, казалось, полностью утратил чувство ориентации. Впрочем, видимо, я утратил все чувства. В том числе и ощущение движения. Будто я был космонавтом, летящим в ракете… Ну, что за бредовая мысль, причем уже не первая! На земле не может быть невесомости. Хотя в тренажере…

Господи, теперь я уже, слышал, как грохочут двигатели моей ракеты. Звуки были самые разнообразные. Может быть, двигатели не в порядке?

Видно, дела мои плохи!

А куда, собственно, мы летим? На какое-то опасное задание.

Да-да, эти отвратительные типы…

Краш!

Черт возьми, мы же никуда не летим, мы приземлились. Преодолели небольшое расстояние и повернули назад. Во что-то врезались, посыпались стекла, снова полетели в стороны щепки. Я почувствовал боль в руках.

И сразу же пришел в себя, бредовые мысли полностью исчезли.

Все предельно просто: внутрь я вломился через дверь, а вырваться отсюда смог только через окно. Я точно знал, где нахожусь: ярдах в двадцати пяти от дома, бежал так, будто за мной гнались все силы ада.