Шрифт:
Глаза у него затуманились.
— Все это ужасно. Но ты прав, я должен быть счастлив. Могло быть гораздо хуже.
Он словно что-то оттолкнул от себя и сказал:
— Братцы, я счастлив!
Глава 21
Прошло несколько часов, время приближалось к полуночи. Я был у себя в отеле.
Один.
Пил. И спокойно сидел в кресле.
Я потерял почти целиком кожу с одного колена, кусок мяса с левой руки, порядочно белых волос, минимум фунтов шесть веса и минимум полторы пинты крови, которая с таким остервенением текла из нескольких царапин, одна из которых была большой. Короче, я отделался пустяками.
Теперь меня забинтовали, залепили пластырями, натерли всякими мазями.
Обычно по окончании дела я не могу придумать ничего, что лучше восстанавливает силы, чем отдых в компании этакого симпатичного персика с томными глазами и многообещающими взглядами.
Но в этот вечер мне нужно было что-то большее!
Поэтому я тихонько сидел, маленькими глотками поглощая бурбон, и думал о только что прошедших двух ночах. О Зазу и о том, как все началось. Зазу! Юная мисс Александер, но вообще-то не такая уж юная. И Лилли… Она сыграла не последнюю роль в этой запутанной истории. Конечно, она никого не убила, если только ее великолепный трепещущий голос не сразил наповал какого-нибудь излишне чувственного старца.
И Сивана.
Да, особенно Сивана. И ее маленькая красная кнопка.
Эти все, слава богу, были живы.
А других, покойников, заметно прибавилось.
Их похоронили, закопали, откопали…
Нет, я говорю неточно: их хоронили, закапывали, переносили, передвигали, взрывали. Трупы преследовали меня везде и всюду. «Странствующие» трупы.
В этом стоило разобраться. Практически я сам был таким «странствующим» трупом. «Живым» трупом. Это нечто новое, но мне это не нравилось. Однако приходится считаться с фактами. Я выдохся, во всяком случае Сивана решила, что хотя я еще могу двигаться под действием собственного пара, но для нее в старом бойлере осталось его недостаточно.
Я хочу сказать, что с девушкой вроде Сиваны ты должен быть в лучшей форме.
Конечно, имеются и другие исполнительницы «танца живота», но многие ли из них способны отбросить рубин на шестнадцать футов и угодить в башмак мужчине?
Получилось, что о чем бы я ни думал, куда бы мои мысли ни устремлялись, они неотвратимо возвращались к несравненной, гибкой, соблазнительной ирано-египетской танцовщице.
Меня так и подмывало ей позвонить, в конце-то концов телефон находился совсем недалеко, у противоположного края дивана. Но нет, только не сегодня, после беготни по холмам, да еще с таким неудобным грузом, как Гизер, да атаки на парней Домино. Сегодня вечером я намерен вести себя разумно.
Я отдохну, расслаблюсь, немного подлечусь, добавлю пара в старый котел.
Я знаю, пока не следует заходить слишком далеко. Нужно трезво оценивать свои силы.
Зазвонил телефон.
«Отвечать или нет? — подумал я. — А почему нет? Что я могу потерять? Еще немного крови, потому что слишком резко поднимусь с места? Но, черт возьми, у меня же еще ее много…»
Я поднялся, сделал несколько шагов и взял трубку.
— Алло?
— Алло-о, Шелл?
Женский голос. Женственный, певучий, кокетливый, знающий, как обольстить мужчину.
— Лилли? — спросил я.
— Да. Это вы, Шелл?
— Да. Во всяком случае, я так считаю… если подумать, то от меня осталось все же больше, чем я предполагал…
— Шелл, я должна была тебе позвонить. Все говорят о тебе. Все, что произошло, показывали по телевидению, передавали по радио, описали во всех газетах.
— Ну, и что они говорят?
— Про тебя, что ты делал вчера и сегодня. На кладбище, а потом с Никки и все прочее. Я же видела тебя по телевизору. Новости в 23.00.
— Ох, я надеюсь, ты не смотрела двадцать четвертый канал и снимки, сделанные с вертолета. Боюсь, что они снова повторят это.
— Именно так они и поступили. Шелл, ты выглядел… ты выглядел таким храбрым.
— Да? — Я потряс головой. — Повтори-ка это еще раз.
— Ты выглядел таким смелым и храбрым!
— Значит, по-твоему, я не производил впечатления психа?
— Ну, что ты говоришь? Это было замечательно. У меня по всей коже побежали мурашки.
— Так уж и по всей?
— Ты с пистолетом, рычащий, и все такое…
— Вот-вот, я припоминаю, что я рычал, как самый настоящий псих!
Разве можно было всерьез относиться к словам Лилли.
Ах, до меня стало доходить. Должно быть, в фильме я походил на худа. Действительно, в моей внешности и поступках было что-то явно криминальное, если хорошенько подумать. А Лилли неравнодушна к типам такого плана. Вот и причина ее восторга… Она могла даже вообразить, что появился шанс мне постепенно примкнуть к таким типам.
— Шелл, — сказала она, — надеюсь, у тебя нет ко мне претензий из-за Сирила? Ты на меня не обиделся?
— У меня и в мыслях не было ничего подобного. Фактически единственное, с чем я считался…