Эсиму Сторн знал с самого детства. Жила она с матерью, отцом и тремя сестрами по соседству, через плетень. В том доме, где сейчас Эуденсы живут.

Вместе они и росли, пока не выросли. И оказалось вдруг, что Сторн с Эсимой жить друг без друга не могут. Все бы хорошо, дело к свадьбе шло, да только забрали Сторна в королевскую рать.

Не должны были его забрать, Сторн — единственный сын у Грейсиль, а сама она вдова, но Медис, тот самый, что знаменит на весь Табалорн лавкой с огромной застекленной витриной, смог откупить своего сына, хотя у него их четверо. А в королевскую рать забирают ни много ни мало — на целых пятнадцать лет.

— Эсима полгода сама не своя ходила, — рассказывала Грейсиль. — Когда Сторна забрали, до свадьбы меньше месяца оставалось. Да и потом все его ждала, долгих четыре года. Любого ждала — больного, увечного, по-другому-то домой раньше положенного срока не попасть. Хотя мать с отцом на нее уже по-всякому влиять пытались.

«Кому ты скоро нужна будешь, так и состаришься бездетной. Когда еще Сторн вернется, — корили они дочь. — Даже младшеньких всех уже поотдавали. Вон Лирия на целых пять лет тебя младше, а у нее и муж, и ребенок».

Неизвестно, чем бы все закончилось, да только пришла весть, что погиб Сторн, тогда как раз очередная война с Энзелем случилась.

Вышла, в общем, Эсима замуж и уже ребенка под сердцем носила, когда Сторн на побывку приехал, здоровье по ранению поправить.

Тут и выяснилось, что подкупили его однополчанина, домой без ноги пришедшего, чтобы поведал он о смерти Сторна. Эсима, как увидела бывшего жениха, так без чувств и упала. Да только поздно, перед алтарем Гитура клятву своему мужу она давала. С той поры Сторн перебирает-перебирает, да все выбрать не может, — уже со злостью закончила свой рассказ матушка Грейсиль…

— Слушаю тебя, Лиден, — откликнулся Дариус и, не выдержав, взглянул на довольного Ториана.

— Пойдемте, я вам дом покажу, в нем жить будете, пока не уйдете.

Галуг к тому времени уже белел свежей повязкой на руке.

«И Ториан успел свои дела сделать, — с неожиданной для самого себя злостью подумал Дариус. — Вон как светится весь».

Предоставленный им старостой Лоринта дом тоже находился у самого частокола, но на противоположном краю деревни.

— Уж не дом ли утопленника ты нам предлагаешь? — поинтересовался Дариус. — Сам говорил, что один он жил, и родственников у него не было.

Вопрос получился злым, как само настроение Дариуса, но староста на него отреагировал на удивление спокойно.

— Нет, это гостевой дом. И в нашей глуши гости бывают.

Галуг и Ториан вошли внутрь, оставив Лидена с Дариусом наедине.

По лицу старосты ясно читалось, что ему не терпится задать интересующий его вопрос, и не стоило даже догадываться, с чем именно он будет связан.

Гонорт его опередил:

— Кин Лиден. — Дорван назвал его уважительно «кин», пытаясь таким образом извиниться. — Хочу рассказать тебе, кто именно ранил моих людей. И Галуг, и Тацир пострадали от рук варисургов, на которых мы внезапно нарвались. Это произошло там, в горной долине. — Он указал рукой на юг, где виднелись заснеженные вершины гор. — И до нее всего три дня пути. Ты знаешь о варисургах?

Сообщая Лидену о жрецах Вариса, Дариус внимательно всматривался ему в лицо, пытаясь увидеть, как именно он отреагирует на его слова.

Если Лиден об адептах знает, то им в Лоринте лучше не задерживаться, им вообще стоит уйти сразу же, прямо сейчас. Староста, может быть, и не поклоняется Варису, но ведь золото или серебро от этого не будут стоить меньше, и Лидена просто могли купить.

Лицо мужчины при известии о варисургах омрачилось.

— Это точно? — спросил он.

Дариус пожал плечами: нет, мои ребята с луками баловались и случайно постреляли друг друга.

«Вряд ли Лиден умеет настолько хорошо притворяться, — решил Дорван. — Вон как его сразу перекосило. Ты уж извини сразу за две вещи, староста. Во-первых, за то, что я посчитал тебя связанным со жрецами. Ну и еще за то, что принес тебе очень плохую весть. И все же тебе лучше знать о варисургах, а уж как ты поступишь дальше — дело только твое».

— Теперь о просьбе, в которой я теперь уже не могу тебе отказать… — начал Дариус, но Лиден его перебил:

— Завтра поговорим, а пока отдыхайте. На берегу озера баня стоит, сразу как выйдете, так направо. — Староста указал рукой на ворота в частоколе, находившиеся недалеко от дома. — Вечером можете попариться, грязь дорожную смыть, я уже распорядился истопить. Мыла у меня лишнего нет, но щелока сколько угодно. А за весть о варисургах спасибо. Хотя какое уж тут спасибо?

Едва Дариус вошел в дом, то сразу же услышал от Ториана:

— Гонорт, ты чего такой мрачный? Все как будто бы удачно складывается. Элика говорила, ее дед очень хороший врачеватель и должен Тацира на ноги поднять. Да и самая трудная часть дороги у нас уже позади. Сколько до торгового пути осталось? Всего ничего. А там еще чуть-чуть — и в самом Фагосе будем.

Дариус согласно покивал головой: все так.

«Особенно для тебя все удачно складывается. — Воспоминание об Элике укололо сердце острой иглой ревности. — Поди уже и на вечер договорился встретиться. Да и знал бы ты, чего лечение Тацира будет стоить, — жизни человека, возможно, совсем безвинного».