Марина попыталась представить, как выглядели каракули, потом достала обрывки из кармана и еще раз, более внимательно и спокойно, рассмотрела каждую букву, каждую закорючку. Сомнений не было: составлял текст не тот, кто его писал. Текст стандартный, написан грамотно. Скорее всего, его взяли из какой-нибудь «желтой» газетенки. А писал троечник, с плохой мелкой моторикой, но недюжинной физической силы. Явно старался переписать все слова аккуратно, без ошибок. Ну не было у нее знакомых качков-троечников, сколько ни старалась вспомнить — не было.

Заспанный Денис встретил Марину словами, услышать которые она боялась больше всего на свете.

— Мам, тебе какой-то дядя звонил. Я его спросил, что передать, а он так противно засмеялся. Так у нас никто не смеется. Мам, кто это? Я его знаю?

— Это тебе, наверное, со сна показалось. Может быть, кто-то ошибся, не думай об этом. А где бабушка? — Марина старалась не смотреть сыну в глаза.

— Она меня встретила, накормила и поехала в поликлинику. Бабуля сказала, что давно записалась к врачу и не хотела бы отказываться. Я ее отпустил, все равно же спать лег…

— Молодец ты у меня, все правильно сделал. — Господи, ведь трубку могла снять мама! Марина только сейчас об этом подумала. — И молодец, что поспал днем. Сейчас будем делать уроки, потом погуляем. У Рика же завтра экзамен — потренируем его. А давай сегодня я сама буду подходить к телефону?

Марина щебетала как весенняя пташка, стараясь заглушить сомнения сына и собственный страх: сколько еще объявлений расклеил ее продюсер, а точнее, сутенер? Денис равнодушно пожал плечами, однако его настороженный взгляд не оставлял сомнений: звонок дяди с противным смехом его испугал. И то, что мама отводит глаза, испуга не уменьшило. Не успел Денис дойти до своего письменного стола, как зазвонил телефон. Марина схватила трубку с такой скоростью, словно от этого звонка зависела вся ее жизнь. В общем-то, почти так оно и было. Стоя в дверях, Денис увидел, как мама сначала покрылась красными пятнами, потом побледнела и железным голосом отчеканила практически по слогам:

— В объявлении неправильно указали номер. Ну и что? Значит, ошибка была допущена во всех объявлениях. Никогда больше сюда не звоните. До свидания.

До того часа, когда Денису нужно было ложиться спать, он слышал эти слова еще раз десять. А может, восемь. Или одиннадцать. Сначала он их считал, чтобы вечером рассказать папе. Потом сбился со счета и почему-то решил, что папе рассказывать не стоит. Что-то уж очень нервничает мама и так бледнеет… Такой взволнованной, даже испуганной, он еще ее не видел.

Рик уже давно вилял хвостом и поглядывал на дверь, но, видимо, потеряв надежду на скорую прогулку, улегся в прихожей, смиренно положив голову на лапы. А мама словно забыла обо всем на свете, кроме телефона. Все говорила и говорила, как автомат, про какую-то ошибку в объявлении. Что за объявление? Кто в нем ошибся? Наверное, завтра мама сама ему все расскажет и перестанет таскать за собой телефон по всей квартире. Первый раз Денис засыпал один, Марина даже не пожелала ему спокойной ночи.

Страх, что сейчас придет муж и снимет телефонную трубку, буквально парализовал ее. Муж задерживался, и она была этому рада. Хотя, если разобраться, в чем она виновата и почему так боится, что он узнает об объявлении? Тогда, в девятом классе, она тоже не была ни в чем виновата, но мама не хотела ее слушать — раз это случилась с тобой, значит, виновата. И как она плакала тогда, ее бедная мамочка. Она, Марина, была виновата уже в том, что причинила ей столько боли. А если и Макс, как мама, не захочет слушать ее объяснений? Да и что, собственно, она может объяснить — сама ничего не понимает? Боже, как страшно! И те мамины слова о том, что не все нужно рассказывать мужьям. Права мама, права, отношения и так на волоске, а тут еще эти звонки…

Рику стало невмоготу, и он жалобно завыл, уткнувшись мордой в дверь. Марина выдернула телефонный шнур из розетки, засунула его подальше за тумбочку, рядом с розеткой поставила свою сумку — так, может, и не заметит никто, что телефон отключен. Рик выл все сильнее, Марина надела на собаку строгий ошейник и отправилась на улицу. Завтра Рик должен быть в хорошей форме, а она его мучает. В общем-то, в собачьих силах Марина не сомневалась, а вот в своих, после наверняка бессонной ночи…

Все утро, пока сын и муж были дома, она молила Бога, чтобы им не понадобился телефон. Не понадобился, и они отправились каждый по своим делам. Оставшись, наконец, одна, Марина первым делом включила телефон. И тут же услышала:

— Мариночка, такие девочки, как ты, на ночь телефон не отключают. Эдак, детка, растеряешь всю клиентуру. Ну, когда ты меня ждешь? Прямо сейчас?

«Неймется тебе, кобелина, с утра пораньше, — Марина чуть не поперхнулась от смеха. — Кажется, вхожу в образ — реагирую как профессионалка. Однако хорошо, что смеюсь, — значит, выпутаюсь».

Холодный и резкий ответ Марины чрезвычайно огорчил любителя утреннего секса. Он умолял о немедленной встрече, обещал любые деньги и любые блага, только бы немного женского тела и прямо сейчас. Она спросила, где он увидел объявление.

— Да ими все столбы в нашем микрорайоне оклеены! И ты — молодец, потому что даришь надежду мужчинам.

Он уговаривал ее не отказываться от своей замечательной и такой гуманной работы, потому что страшнее одиночества и ночных поллюций для взрослого мужика нет ничего. У Марины было доброе сердце, она искренне сочувствовала всем сексуально обездоленным мужчинам их микрорайона, но вытирать их слезы не собиралась.

— Иди к черту! — сказала она страдальцу, повесила трубку и отправилась с Риком на экзамен по охранно-сторожевой службе.