Стянув через голову рубаху, он бросил ее у изножья кровати и устало лег.

Эсккар думал, что заснет через несколько мгновений, но вместо этого лежал, глядя на слабый свет луны, льющийся через прорубленное высоко в стене крошечное окно. Длинный день наконец-то был окончен, и все сложилось неплохо. Биситун будет наслаждаться своей первой ночью свободы. А ему самому теперь нужно только…

Он сел на кровати, протянув руку к мечу.

Что-то шевельнулось у окна, и рука его стиснула рукоять меча, когда движение повторилось. На фоне ночного неба виднелось что-то еще более черное.

Тень двинулась, и Эсккар услышал тихий стук, когда нечто приземлилось на пол рядом с кроватью. Эсккар успел мельком заметить, что это такое, когда оно спрыгнуло вниз.

Это был кот с золотисто-зелеными глазами, мерцавшими в слабом свете. Эсккар увидел, что животное наблюдает за ним.

Мгновение он размышлял: не ударить ли кота; а вдруг Ниназу наслал на него какого-нибудь демона? Потом Эсккар передумал. Кот, казалось, считал это место своим, судя по тому, как он уселся посреди комнаты — черная тень с яркими глазами, устремленными на Эсккара. Когда глаза самого Эсккара привыкли к темноте, он увидел, что кот держится настороже, но не боится.

Эсккар что-то пробормотал себе под нос и снова положил меч на стол. Животное забралось в комнату, значит, могло и выбраться из нее.

— Оставайся, если хочешь. Только дай мне поспать.

Ничто крупнее кота не могло пробраться внутрь — Эсккар не сомневался в этом.

Он снова упал на подушку, дыхание его выровнялось, он закрыл глаза и вскоре начал засыпать.

Тихий стук в дверь немедленно заставил его сбросить ноги с постели и снова найти рукоять меча, даже не нащупывая его. Эсккар встал рядом с дверью.

— Кто там?

— Лани, господин. Я принесла тебе вина.

Она говорила тихо, ее едва было слышно через дверь.

Эсккар не хотел никакого вина. Он собирался сказать ей, чтобы уходила, но вместо этого открыл дверь.

Лани и ее сестра стояли за порогом, лицо Лани озаряли отблески маленькой свечи, которую она держала на подносе. За ними Эсккар увидел Гронда, наблюдающего из-за стола.

— Можем мы войти, господин? — спросила Лани.

Он заколебался, не уверенный, что хочет ее видеть, потом все же открыл дверь пошире и шагнул назад. На подносе в руках Лани стояли черпак с вином и чаша, а Типпу несла чашу с водой и ткань.

Лани шагнула в комнату так, словно боялась, что Эсккар снова захлопнет дверь. Типпу последовала за ней, хотя не так быстро.

Эсккар смотрел, как они входят. Кот исчез, наверняка тем же путем, что и вошел, и точно так же бесшумно.

— Мы подумали, что ты захочешь выпить вина, перед тем как лечь, или умыть лицо и руки.

Лани поставила поднос на стол, потом подошла к двери и закрыла ее, хотя Эсккар все еще придерживал ее рукой. Перед тем как дверь закрылась, Эсккар успел снова увидеть Гронда: тот стоял у стола, нахмурясь.

Эсккар повернулся к Лани и впервые заметил, что на ней теперь другое платье. Куда более изысканное, из материи мягче обычного льна. Оно не надевалось через голову, а, похоже, расстегивалось спереди, его края пересекали груди и были связаны на талии.

Эсккар этой ночью уже выпил больше спиртного, чем обычно себе позволял; он не собирался пить еще. В прежние дни он бы выпил столько, сколько смог бы себе позволить, а это давало ему возможность напиваться как следует два или три раза в месяц. Трелла все это изменила, и он поклялся никогда больше не терять над собой контроль.

— Нет, Лани, я не хочу вина, — Эсккар улыбнулся ей. — И я уже умылся у колодца, прежде чем вернуться домой. Ты и твоя сестра можете идти.

Она вгляделась в него в мерцающем свете, как будто проверяла: в самом ли деле он желает того, что сказал? Потом Лани продолжала, словно не слыша его:

— Может, ты хотел бы, чтобы одна из нас осталась с тобой… Чтобы доставить тебе удовольствие этой ночью? Если ты предпочитаешь Типпу… Она более миловидна. Или… или мы могли бы остаться обе, если пожелаешь.

Эсккар посмотрел на Лани, потом на Типпу. В свете крошечного пламени глаза Лани встретились с его глазами, а Типпу смотрела в пол. Мысль о том, чтобы заполучить в постель их обеих, возбудила его. Эсккар всегда брал женщину после каждого боя. Даже во время осады Аккада он овладевал Треллой после каждой стычки. Он вспомнил нагое тело Лани, и в нем поднялось желание.

Битва делает это с мужчиной, заставляет его хотеть женщину, просто чтобы доказать, что он выжил, в то время как другие погибли.