– Котлеты остались со вчерашнего обеда, картошка – с ужина, а селедка – с утра.

– Да тут просто Интеллижент сервис! – заявил Сенька и наполнил рюмки. – Лехаим! Выпьем и закусим. Друзья познаются в еде.

Клара подняла на гостя лукавые карие глаза:

– Меня сразило твое красноречие!

– Ты бы слышала, как Андрей шпарит на иврите, а ведь он здесь всего два года!

– Я думал, что после школы пойду изучать языки, – сказал Андрей, – но как-то случайно попал на лекцию Георгия Аполлинарьевича и решил – буду археологом. А потом понял, что можно совмещать то и другое.

– Да, у него масса талантов, – бубнил Сенька с полным ртом, – в Помпеях, например, он долго смотрел на труп, залитый магмой, и понял, что это женщина, причем очень красивая, а потом писал мне, что часто представляет себе, как она кричит, обожженная, и чтобы спасти ее, Андрюша разбивает застывающую лаву.

Он закашлялся, едва не подавившись, и Андрей любовно похлопал его по спине. Отдышавшись, тот продолжал, свирепо глядя на друга:

– Необузданное воображение – главное в характере этого чужеземца, идеалиста чистой воды, а такие люди опасны, потому что для осуществления своих фантазий готовы перейти любые общепринятые границы.

Иногда Сенька забывался и открывал острый ум, который прятал за внешностью рубахи-парня.

– Кстати, о границе, – добавил он. – Когда комиссия в Питере решала, кого послать сюда, он поведал им, что его тетя замужем за главой израильского комитета по археологии, и даже фамилию назвал, которую я сообщил ему по телефону.

– Андрюша, – спросила Клара, – а почему нельзя было поручить это бригаде рабочих?

– Так и сделали сначала. Потом кто-то из России нагрянул сюда, в церковь и поднял крик, что они портят уникальные ценности, хуже того – крадут. Тогда послали нас.

– И все же раскопки прикрыли. Как ты объяснил это своим?

– Сказал, что брак расстроился.

– Почему?

– Из-за дядиного сварливого характера.

– А не тетиного?

– Нет, – вмешался Сенька. – Его тетя самых честных правил.

Они посмеялись. Сенькины маленькие глазки блестели от удовольствия.

– Еще по одной? Слушайте, а не двинуть ли нам втроем, вернее втроем с половиной, в какие-нибудь экзотические края – в Америку, что ли, в Северной я уже был, значит, в Южную, не в Центральную же. Что мне Куба?

– Тебе попался плохой перевод Гамлета, – обняла его Клара.

Андрей невинно спросил:

– А он посвятил тебя в свой оригинальный способ улизнуть от армии?

Тяжелая ножища двинула его под столом.

– Э нет, ты что про меня наплел? Око за око. (Сенька быстро вставил – как советовал Моше Даян.) Итак, твой суженый бросает школу, и поэтому получает повестку из военкомата. Он пишет на ней вот такими буквами «гомосексуал», фотографирует нас обоих совершенно голыми, меня сзади, а себя спереди (ибо сраму не имут, сказал Сенька), и отсылает все обратно.

Клара резко отложила вилку в сторону.

– Нелепо, – оробев, стал оправдываться ее уже захмелевший супруг, – в смысле «ли ны бяшеть, братие».

Андрей подхватил:

– Как ныне сбирается вещий Игорь…

– Олег! А знаешь, за что он хотел отомстить неразумным хазарам? За то, что они приняли иудейство!

Кларе все это очень не понравилось.

– Интересные подробности узнаешь о своем возлюбленном после свадьбы!

Величественно, насколько позволял ее маленький рост, она оставила друзей, но через минуту появилась снова, возбужденно жестикулируя:

– Вы не можете это пропустить! – и на цыпочках приблизилась к нише, ведущей в кухню.

Там бабка Соня просвещала своих правнуков, проворно вталкивая кашу в их открытые от удивления рты:

– Вот если вы будете послушными детьми, то вашими именами назовут нужные вещи. Например, одна девочка Хоналэ очень хорошо себя вела, и это имя дали хонодильнику. Ее сестренка Цилечка тоже была умницей, и так получился цилевизор. А по имени сына наших соседей Пинечки назвали пинесос.

Задыхаясь от сдерживаемого хохота, Сенька потащил Андрея и Клару назад:

– Интересно, слышит ли она такие анекдоты на улице и выдает за свои, или сама придумывает, а они потом расходятся дальше?

– Ну, гомики, – Клара, устало улыбаясь, погладила живот, – у меня есть еще дело. Скоро придет Юдит, а я не приготовила ее блузку к примерке.

Андрей встрепенулся. Оставшись наедине с Сенькой, сказал быстро:

– Я должен увидеть ее!

– Кого?

– Юдит.

Тот смотрел на него как на сумасшедшего.

– Вот оно что! Ну, тут ничего не выйдет. Говорят, у них с раввином скоро помолвка. Он известный богослов и политик, его прочат в замминистра. А сама она – из верующей семьи, очень интеллигентна и кончает Университет «Бар Илан».