Андрей невольно огляделся. В палате никого, кроме них, не было.

– Не думай об этом, – сказал он. – Обещаю тебе, что я во всем разберусь. Подай мне телефон.

В вагоне было довольно прохладно. Маша, мерзлявая по натуре, накинула на плечи одеяло и заказала себе чай. В остальном же купе было вполне приличное и хорошо знакомое Маше по предыдущим командировкам. Чисто, уютно. Над зеркалом мерцали лампочки индикаторов, сообщающих, свободен санузел или нет, рядом виднелась розетка для подзарядки мобильника.

Устроив на коленях книжку, Маша погрузилась в чтение, запивая прочитанные страницы сладким чаем.

Соседом ее по купе был крепкий розовощекий мужчина с симпатичным лицом. Поздоровавшись и спрятав чемодан под полку, он скинул пиджак, оставшись в голубой рубашке, затем промокнул платком лоб под жесткой щеткой русых волос и весело посмотрел на Машу.

– А мне везет, – лукаво улыбнувшись, сказал он.

– В чем? – не поняла Маша, подняв взгляд от книги.

– Ну, как. Еду в купе с красивой женщиной. Можно сказать – наедине.

– Вряд ли вам это что-то даст, – сказала Маша.

– Ну, хотя бы помечтаю, – улыбнулся он. – Вы не возражаете, если я немного перекушу? С утра на ногах, и ни крошки во рту.

– Не возражаю, – ответила она.

И продолжила чтение. Пару минут мужчина шуршал пакетами, выкладывая на стол еду. Потом снова заговорил.

– Вы москвичка?

Маша опять оторвала взгляд от книги.

– Что?

– Я спрашиваю – вы москвичка?

– Да.

– Говорят, москвичи – заносчивые снобы. Это правда?

– Не думаю. Москвичи разные. Как и киевляне.

Он улыбнулся:

– Есть один хороший анекдот на эту тему. Рассказать?

Маша поняла, что проще смириться, чем оказывать сопротивление, и потому сказала обреченным голосом:

– Ну, расскажите.

– Встречаются как-то два хохла. «Кум, а знаете, нэ вси москали таки погани!» – «Та нэвжэ ж? Назови хоч одного хорошого!» – «Ну, наприклад, Жерар Депардье!»

Мужчина засмеялся. Маша тоже не удержалась от улыбки.

– Вы замужем? – спросил он, отсмеявшись.

– Да.

– Обманываете. Кольца-то нет. Хотя… – Он вздохнул. – Сейчас мало кто их носит. Все корчат из себя независимых и свободных.

Маша взглянула на его руку.

– А вы? Тоже хотите казаться независимым?

– Я вдовец, – сообщил он. – Уже три года. Вас как зовут-то?

– Мария Александровна.

– Маша, значит. Ну, а меня Леня.

– Леонид, значит.

– Угу. – Он развернул фольгу на курице гриль и посмотрел на Машу. – А вы куда? До Днепра?

– Да.

– В гости?

– Да. В Новомосковск. Есть такой город недалеко от Днепра.

– Новик-то? – Леонид улыбнулся. – Знаю. У меня там родичи и кумовья. Угощайтесь курочкой! Купил у вас на вокзале, сказали – вкусная!

– Спасибо.

Маша, не желая тратить энергию на прения, отложила книгу, протянула руку к курице, отщипнула кусочек и отправила в рот.

– Коньячок пьете? – живо поинтересовался Леонид.

– Редко, – ответила Маша.

– У меня хороший! Выпьете со мной, а то не люблю без компании.

Это был не столько вопрос, сколько утверждение. Откуда ни возьмись в руке у Леонида появилась бутылка «Шустова», а потом – два пластиковых стаканчика. Он быстро открыл бутылку и плеснул коньяк в стаканчики.

Маша хотела было возмутиться, но передумала. Ей чертовски захотелось покурить, а идти в холодный тамбур она не отваживалась.

– Послушайте, – предложила она, – давайте я выпью с вами глоток коньяка, чтобы поддержать компанию, а вы разрешите мне покурить. Буквально пару затяжек.

– Так ведь окна не открываются, – удивился Леонид.

– Я знаю один секрет, – сказала Маша, припомнив, как Волохов когда-то давал ей мастер-класс.

– Та нет проблем! – улыбнулся Леонид.

Маша отпила глоток коньяка, который и впрямь оказался неплохим, потом, используя методику Толи Волохова, слегка приоткрыла окно, сделав щель-вытяжку.

– Ловко, – похвалил Леонид, наблюдавший за ней с веселым интересом. – Я не знал, что так можно.

– Никому не говорите, – улыбнулась Маша. – Это секретная технология. И очень рискованная – окно может потом не закрыться.