— Что случилось?

— Я не знала, что в этот клуб пускают мужчин.

— Да, пускают, — сказала Джорджи. — В основном мужчин-геев. Билли пропускает только тех, кого хорошо знает, или тех, кто приходит в сопровождении членов клуба. Натуралы здесь бывают довольно редко; они приходят лишь для того, чтобы поглазеть на странных женщин, которым не нравится мужской член. Однако в этом клубе не любят вуайеристов. Вот это да! Вы только посмотрите, кто пришел! — воскликнула она, взглянув на женщину, которая стояла возле барной стойки. — Это же Марша. Она актриса или модель, точно не знаю. А мужчина, который стоит рядом с ней, мне незнаком. — И, посмотрев на Женевьеву, Джорджи спросила: — А вы его знаете?

— Э… да, — сказала Женевьева (она поняла, что выдала себя, и поэтому решила признаться). — Но не очень хорошо. Я знаю его по работе. И мне не хочется, чтобы он меня здесь увидел.

— Успокойтесь, вас никто не увидит, — сказала Джорджи.

Женевьеву не удивило то, что Джорджи не узнала Синклера. Если он заказывал одежду по телефону, они, скорее всего, никогда не встречались. Но что он делает в клубе для геев? И почему пришел сюда с этой сногсшибательной красоткой? Глядя на то, как он откровенно ее тискает, можно было сделать вывод, что они не просто друзья.

— Марша не похожа на лесбиянку, — заметила Женевьева, язвительно усмехнувшись.

— Ее иногда тянет к женщинам, — сказала Джорджи и улыбнулась, посмотрев на Женевьеву. — Марша бисексуалка. Она вам понравилась, да? Хотите, я вас с ней познакомлю?

— Нет, не нужно, — спокойно ответила Женевьева.

Повертев в руках бокал, она снова взглянула в сторону бара. Голди (она отошла к дальнему концу барной стойки) беседовала с другим гостем. Джен наливала в бокал вино. Синклер, наклонившись к Марше, что-то прошептал ей на ухо, и она засмеялась. Потом он приподнял ее густые блестящие волосы. Увидев, как Марша подергивает плечиком, Женевьева поняла, что Синклер целует ее, лаская языком ее ухо, и еще плотнее прижимает к себе, обхватив рукой за зад.

— Эй вы, двое, не хотите заказать отдельный номер? Там вам никто не будет мешать, — крикнула Голди с противоположного конца барной стойки.

Женевьева услышала смех Синклера.

— Хорошая мысль, — сказал он. — Пойдем, дорогая.

Они вместе вышли из клуба. Проводив их взглядом, Женевьева почувствовала, что ее трясет от злости. И от ревности. Сначала Джейд Челфонт, теперь эта рыжеволосая бисексуалка… А может быть, и Джейд Челфонт, и Марша, как там ее фамилия, одновременно? Кто будет следующей? Женевьева сидела, закипая от ярости. Она вдруг вспомнила орудия пыток, которые видела в клубе для мазохистов, и ей очень захотелось привязать Синклера цепями к столбу или дыбе и выпороть его.

— Эй, расслабьтесь, не стоит так волноваться. — Джорджи коснулась ее руки. — Судя по всему, он вам нравится, а вы ему нет. Но все еще может измениться. Он обязательно обратит на вас внимание, а если нет, то, скажу я вам, это еще не конец света. Ведь, насколько мне известно, у вас уже есть парень.

«Я и сама не знаю, есть он у меня или нет», — подумала Женевьева. Похоже, она всего лишь одна из длинного списка подружек, с которыми развлекается мистер Джеймс Синклер. Чем он будет заниматься этим вечером с рыжеволосой Маршей? Что он делает в данную минуту? Может быть, ведет машину, рассказывая спутнице о том, какую игру он для нее придумал? Или сидит в такси и ласкает Маршу, засунув руку между ее ногами, а водитель, понимая, что происходит на заднем сиденье его авто, делает вид, будто ничего не замечает, и везет Синклера по указанному адресу?

Привезет ли Синклер Маршу к себе домой? Будет ли она танцевать для него стриптиз? Может быть, он тоже разденется перед ней? А может быть, все закончится тем, что он, раздев Маршу догола, привяжет ее к своей необычной двери и будет рассматривать ее, улыбаясь своей слегка циничной и невероятно соблазнительной улыбкой собственника и размышляя о том, как он будет ласкать ее, с чего начнет — с груди или с другой части тела? Едва подумав об этом, Женевьева почувствовала, что ее лоно стало влажным. Она ненавидела Синклера! Ненавидела Маршу! Допив коктейль, Женевьева со стуком поставила бокал на стол.

— Неужели он так сильно вам нравится? — тихо спросила Джорджи.

— Нет, он мне не нравится, — резко ответила Женевьева. — Я его почти не знаю.

— Если бы я интересовалась мужчинами, то непременно запала бы на него. Мне нравятся именно такие парни, — с мечтательным видом проговорила Джорджи и посмотрела на Женевьеву. — Однако я не стала бы лить слезы, если бы он дал мне от ворот поворот. Собственно говоря, когда женщины меня бросают, я тоже не расстраиваюсь.

— А мне вот нравятся мужчины, но этот парень не в моем вкусе.

— Почему вы так решили? — удивилась Джорджи. — Вы же только что сказали, что почти не знаете его.

— С первого взгляда понятно, что он из себя представляет. Это самодовольный, наглый тип и к тому же жуткий бабник. От него за километр разит мужским шовинизмом.

Вечер был безнадежно испорчен. Женевьева старалась не думать о Синклере, но у нее это плохо получалось. Джорджи пыталась рассмешить ее, рассказывая забавные анекдоты, однако Женевьева поняла, что ей все-таки лучше уйти из клуба. Оставив Джорджи веселиться в компании подруг, она взяла такси и поехала домой.