– Верно, – вздохнул Шемякин. – Лена – не родная мать Коли.

– А его отец…

– Отец – я! – спокойно произнес Шемякин. – В этом нет никакого сомнения.

– Но Лена…

– Лена никогда не рожала Колю, я это прекрасно знаю. Это сделала… м-м-м… это сделала за нее совсем другая девушка.

– И вы ее знаете?

– Ну, разумеется, я ее знаю, – спокойно произнес Шемякин. – Это моя подруга. Но так уж получилось, что она еще и дочь одного моего старого… м-м-м… приятеля. Сейчас ей исполнилось семнадцать, но в тот момент, когда она рожала сына, ей было еще меньше.

– У вас такая юная любовница?

– И еще – старая верная супруга, на которую записана половина моего состояния, старый приятель, который никогда мне не простит, что я соблазнил его дочь, и сама… назовем ее Ласочкой… сама Ласочка, которая до смерти боится, как бы ее отец не узнал, что у нее есть ребенок и что этот ребенок – от меня.

– Это такая большая проблема?

– Вы себе даже не представляете, насколько большая, – серьезно сказал Шемякин. – Если правда о рождении Коли выплывет наружу, вся моя прежняя жизнь полетит вверх тормашками. Мы с Ласочкой решили так: пусть Колю воспитывает посторонняя женщина. А все должны считать ее моей любовницей, родившей мне внебрачного сына.

Подруги были поражены. Вот уж чего они не ожидали, так этого!

– Выходит, ребенка вы с вашей… Ласочкой сами передали Лене?

– Да. Сотрудники «Кометы» помогли устроить дело так, что ребенок считался сыном Елены Филипчук. Разумеется, мы действовали крайне осторожно. Я стал появляться повсюду с Леной, потом она подложила под платье специальную надувную подушечку, которая по мере возрастания срока беременности все увеличивалась и увеличивалась в размерах. Под конец «живот» у Лены стал просто огромным! Но я не вполне доверял этой особе, поэтому в графе отец было написано мое настоящее имя.

– И вы стали помогать Лене, оплачивать все ее счета и заботиться материально о ней и о ребенке?

– До тех пор, пока она выполняла условия нашего с ней соглашения, хорошо заботилась о Коле и делала все, чтобы ребенок рос здоровым и счастливым, я платил по всем счетам. Лена была своего рода няней, только жила она с Колей постоянно.

– И в документах она значилась его матерью!

– Это был оправданный риск. Мы с Ласочкой во что бы то ни стало должны были скрыть эту историю от наших семей. Моя жена никогда не простила бы мне адюльтера с дочерью нашего общего знакомого. Да и отец Ласочки… У нас с ним есть общий бизнес, и все страшно усложнилось бы, узнай он правду.

– Но как вы допустили, что ребенок вообще появился?!

– Ласочка… Понимаете, я даже сам не знаю, как это у нас с ней получилось. Она ведь была еще совсем девочка, а я – старик по сравнению с ней. И вот моя Ласочка… моя самая сладкая греза, она меня полюбила! И я ее – тоже! Если бы вы знали, как я люблю эту девочку! И она… она тоже меня любит. Она призналась мне в том, что беременна, когда ее беременность уже перевалила за вторую половину срока. Предпринимать что-либо, чтобы избавиться от плода, было слишком поздно. Да я и не хотел, чтобы моя Ласочка вынесла нечто подобное. Мы решили, что она родит ребенка, а потом мы отдадим его на воспитание хорошей женщине.

Вряд ли такое можно было бы сказать о Лене Филипчук. Хотя, с другой стороны, она ведь честно выполняла условия соглашения. Воду, как обычно, замутила Ульяна.

– Мы решили, что какое-то время ребенок поживет с другой женщиной, которая станет о нем хорошо заботиться, мы за этим проследим, а затем найдем способ, чтобы решить проблему.

– И как же вам удалось утаить беременность Ласочки от ее родителей? Ведь она несовершеннолетняя, правильно я понимаю?

– Ласочке тогда было шестнадцать. Она очень хорошая дочь, послушная и преданная. Со своими сверстниками – мальчиками – она не встречается. У родителей просто не было повода волноваться за нее.

– Но когда Ласочка стала толстеть, они должны были заподозрить неладное.

– Я ведь друг ее отца, вы забыли? Все последние три месяца я крутился, как рыба на углях, но все прошло гладко! Ласочка «улетела» изучать английский и историю архитектуры в Лондон. А я сделал все от меня зависящее, чтобы родители не отправились навестить дочь в эти месяцы.

Что же, когда у человека много денег, любые проблемы разрешимы. Первого декабря Ласочка благополучно родила здорового крепкого мальчика, а уже седьмого она была в Лондоне, находясь там, где ей и надлежало быть.

– Через полгода Ласочка закончит курс обучения, вернется к родителям с дипломом, а я к этому времени должен буду решить вопрос, где и как мы будем жить.

– Вы? Кто именно?

– Я, моя любимая и наш сын.

В голосе Шемякина прозвучала такая нежность, что сыщицы окончательно выбросили из головы мысли о том, что этот человек может быть причастен к похищению Коли. Шемякин был явно привязан к своему сыну, а его мать вызывала в его душе самые теплые и светлые чувства. Старый циник, всю жизнь проведший в погоне за лишним золотым, наконец-то понял, что есть вещи и подороже золота, долларов и вообще денег.