Шрифт:
— Убирайтесь отсюда, Макреди!
Теперь они остались вдвоем. Никого из экипажа самолета не было поблизости. Все попрятались, кто за бортом «летающей крепости», кто в моторном отделении, но по наступившей вокруг тишине капитан почувствовал, что все его подчиненные напряженно следят сейчас за ними.
А Гэмп, казалось, и не собирался давать объяснения своим поступкам.
— Я жду вашего ответа, сержант, — хрипло проговорил Крокер, чувствуя, как лоб его покрывается легкой испариной. — Вы ведь взяли на себя смелость ответить за Макреди.
— Да, я отвечу за него, — спокойно произнес Гэмп, — давайте только договоримся, капитан, не повышать голоса в разговоре со мной. Вам давно следовало бы догадаться, что я вовсе не сержант, а такой же офицер, как и вы. Даже постарше вас чином, — добавил он, улыбнувшись кончиками губ.
— Кто бы вы ни были по чину, — раздраженно заметил Крокер, — не забывайте однако ж, что начальник тут я и моими людьми я никому не позволю распоряжаться без моего разрешения. Что вы хотели сообщить мне о сержанте Макреди?
— Сержант Макреди выполнял мое поручение, капитан, — ответил Гэмп. — Я приношу свое извинение, что не сообщил вам раньше об этом.
— Какое именно поручение выполнял для вас мой сержант? — резко спросил Крокер. — Я должен знать, какого характера поручения выполняют мои подчиненные тайком от меня.
— Не будем горячиться, — примирительно произнес Гэмп. — И давайте пройдемся немного. К нашему разговору, кажется, прислушиваются ваши молодцы.
С этими словами он направился к опушке леса, не посмотрев даже, идет ли за ним капитан. Крокер постоял немного в нерешительности и неспеша пошел за ним следом. Гэмп замедлил шаг и, когда Крокер нагнал его, заговорил:
— Вам ведь хорошо известно, капитан, с какой целью я зачислен радистом в ваш экипаж. Могу вам признаться также, что задача моя не из легких.
— Хорошо представляю себе это, — хмуро отозвался Крокер.
— Должен же, в связи с этим, помогать мне кто-нибудь, чёрт побери?! — повысил голос Гэмп, поворачиваясь к Крокеру.
Капитан не ответил на его взгляд. Он шел, опустив голову, и старательно давил ногами пестрые полевые цветки.
— Мои балбесы — плохие помощники, — мрачно ответил он. — А этот болван Макреди может только погубить все дело. У вас ведь есть, наверное, большие деньги. Попробуйте подкупить кого-нибудь в том штабе, в который вам удалось проникнуть.
— Ну, знаете, капитан, — рассмеялся Гэмп, — я не из тех простачков, которые возлагают надежды на наши доллары. Я-то хорошо знаю, где ими можно пользоваться, а где нет. Стоило бы мне только попытаться подкупить самого последнего писаришку в русском штабе, как он тотчас же схватил бы меня за шиворот и отвел бы в свою контрразведку. Видели бы вы, как они все насторожились, когда я зашел к ним в штабную землянку! Попробуйте-ка раздобудьте в таких условиях необходимые сведения! — закончил Гэмп со вздохом.
— Хорошо же, видно, выполняем мы наши союзнические обязанности, — усмехнулся Крокер, — если русские так настораживаются при нашем появлении у них на переднем крае фронта.
— Есть, конечно, с чего быть настороженными, — согласился Гэмп, — но ведь задание нужно же выполнять как-то...
— Я плохой вам советчик в этом деле, — неохотно ответил Крокер. — Одно только мне совершенно ясно: тут нужно быть предельно осторожным. Один необдуманный шаг — и все полетит прахом. Как же можно в такой обстановке поручать что-нибудь Макреди? Действуйте уж вы лучше в одиночку. У вас все-таки большой опыт за плечами, так что, бог даст, сойдет все благополучно.
7. НОЧЬЮ
Выслушав майора Ратникова, подполковник Сергей Сергеевич Сидоров заметил:
— Боюсь, что Гэмп не пойдет на эту удочку с подброшенной бумажкой.
— Возможно, что и так, — согласился Ратников. — Во второй приход к нам он вел себя гораздо осторожнее. Может быть, и сообразил что-нибудь.
Помолчали. Сидоров достал папиросы, Ратников чиркнул спичкой. Посидели немного, глубоко натягиваясь дымом. Штабные офицеры разошлись по своим делам. В землянке, кроме майора и подполковника, никого не было. Громко тикали часы на столе начальника штаба, только надсадное кваканье минометов где-то на левом фланге фронта заглушало их иногда.
— Когда вы мне утром сказали, что этот Гэмп для немцев, видимо, старается, — первым нарушил молчание Ратников, — мне сначала показалось это невероятным. А потом подумал хорошенько, решил, что так, пожалуй, оно и есть. Побаиваются, значит, союзнички, что мы далеко уйдем? Американский сенатор Гарри Трумэн не случайно ведь заявил еще в самом начале войны, что если выигрывать будет Германия, следует помогать России, а если Россия возьмет перевес — помогать Германии.
Сергей Сергеевич Сидоров, прищурив голубые глаза, задумчиво смотрел на узкое окошко под потолком землянки. Косые лучи заходящего солнца покрывали пыльное стекло его оранжевыми бликами.