— Погоди, — остановил ее Седоус

Он завел часы с мелодией городской башни и, разворошив листву, положил их на грудь Тима.

— Они теперь твои навсегда, приятель, — произнес Седоус.

Орхидея, вытащив из мешочка у пояса кремень и огниво, высекла искру. Пламя вспыхнуло и задымило от испаряющейся воды. Склонив головы, путники стояли вокруг костра. Из огня зазвучала прощальная мелодия башни — печальная и безысходная песня часов, которую так любил Тим.

Часовщик направил на погребальный костер луч прожектора. Его свет слился со светом пламени, как бы усиливая его. Неожиданно наступило безмолвие. Часы перестали играть — то ли кончился завод, то ли механизм не выдержал жара. И тотчас потускнел и потух прожектор. Рассердившись, Седоус потряс его, но прожектор больше не включался.

— Перегорел… — сквозь зубы процедил часовщик.

Когда погребальный костер погас и тело убитого смешалось с золой, Феликс вновь надел шляпу, хмуро надвинув ее на лоб, и подал знак отправляться.

Они оставили позади оранжерею — место, в сказочной красоте которого таилась настигшая Тима смерть.

Феликса мучили безотрадные думы. Тим когда-то сказал, что без потерь им не одолеть Магога, но к чему ведут их жертвы? Магог будет повержен, и что? Перспективы вырисовывались отнюдь не те, что обычно связываются у людей с представлением о победе, о торжестве над тысячелетним злом, гнездящемся в глубинах планеты. Какая награда достанется в случае успеха участникам этого похода?

Самому Феликсу на награды было плевать: он считал, что сполна расквитался с жизнью. Разве что посчастливится часовщику — чудаку, влюбленному механизмы. Если подфартит, Седоус получит от Магога "в наследство" непостижимые изобретения. Но достаточная ли это плата за потерю друга?

А Орхидея? Она вернется в Ледяной форт, где ее встретят с почетом, как героиню. Однако жители форта боролись не только за то, чтобы уничтожить Магога. Полководец Северин не скрывал от Феликса: "Наши предки верили, что когда-нибудь они вновь завоюют себе путь в мир под открытым небом". У Феликса не хватило духу ответить ему, что это бессмысленно. Он не представлял, что будет, если на поверхность Земли вдруг поднимутся из глубин полунищие воины с копьями и с Солнцем на знамени, сплоченные узами боевого братства, успевшие позабыть, что такое ложь и предательство. Странные беженцы, нежданные в жестоком мире — в мире, где Феликса бросили в тюрьму за преступление, которого он не совершал, а ученый-астроном Исидор остался без гроша в кармане, будучи слишком предан науке и растратив на нее все, что имел. Кому они там нужны!.. Кому нужен и Исидор, когда на поверхности Земли его ждут только кредиторы…

"Рейд обреченных", как часто повторяет Орхидея. Обреченных в любом случае, победят они или нет. Рейд вычеркнутых из жизни…

Товарищи Феликса тоже не переговаривались, размышляя каждый о своей участи, пока круглый тоннель логова не привел их в просторный павильон, заполненный разнообразным оборудованием.

— Неужели это телескоп? — Исидор, как на старого знакомого, уставился на один из громоздких приборов.

Ученый приник к окуляру.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил астронома Феликс.

— Нет. Разумеется, оптический телескоп бесполезен здесь, на дне лавового моря. Магог использовал его когда-то раньше. Постой… взгляни-ка, — он поднял палец кверху.

С тонувшего в сумраке потолка сверкали миллиарды созвездий. Исидор узнавал обозначения туманностей и галактик.

— Карта звездного неба!

Над головами спутников чернела небесная сфера с планетами и спутниками, кометами и метеорами.

— Точно в планетарии. Ты бывал когда-нибудь в планетарии, Феликс? — возбужденно спросил Исидор.

— Что за чепуха? — прогудел часовщик.

— Обсерватория, настоящая обсерватория! — с упоением твердил Исидор. — Неужели он занимался астрономией, как и я? А вот радиотелескоп, — развернулся он к другому прибору с системой антенн. — Он создан для исследования радиоизлучения небесных объектов. Вы направляете антенны в интересующую вас область неба — и получаете ценнейшие данные… Различные детекторы… Рефрактор!.. — ученый заметался по павильону. — Обсерватория отлично оснащена! Здесь содержатся редчайшие знания… потрясающие технологии, невероятные возможности!

Исидор был вне себя. Спутники не узнавали его — обычно тихого и мягкого человека. Он был в каком-то экстазе.

— Ты рехнулся, Исидор? — вмешался Феликс. — Тебе что, не терпится поздравить коллегу Магога с выдающимися научными достижениями?

Ученый смутился так, что даже краска выступила на давно небритых щеках.

— Я никогда не встречал ничего подобного. Взять эту карту, — Исидор снова указал вверх. — Созвездия, изображенные на ней, мне незнакомы. Магог исследовал до сих пор неизвестную нам часть вселенной. Он проводил уникальные наблюдения.

— Какими бы умными ни были его мозги, я их ему вышибу, — вспылил часовщик.

Но ссора не успела назреть. Истошный визг оглушил всех. У самого входа в обсерваторию в темноте блеснули не звезды — горящие хищным огнем зрачки.

— Вот оно, истинное лицо Магога! — бросил Феликс Исидору, направляя пистолет на цель.

Нападавшие твари не походили на обычных монстров из снежной равнины. Черепа секвестров были наполовину срезаны, в них, словно студень, дрожал завернутый во что-то вроде полиэтиленовой ткани мозг, из которого прямо под кожу монстров тянулись провода. Телосложение исчадий Магога свидетельствовало о немыслимой силе, кожу покрывали безобразные роговые наросты — естественная броня. Одно из отродий прыгнуло навстречу Феликсу. Тот стал пятиться, выпуская в бестию пулю за пулей. Выстрелы лишь замедляли монстра.