Шрифт:
— И что это должно означать?
Шерк Элалле придумала самый обидный из ответов — она просто промолчала. Сделав еще один маленький глоток вина.
Джанат выпучила глаза и посмотрела на мужа.
Тот вздрогнул.
Тихим натянутым голосом Джанат сказала: — Дорогой супруг, я не удовлетворяю тебя?
— Что ты, что ты!
— Я стала объектом неформальных обсуждений между тобой и этой… тварью?
— Неформальных? Тебя, с ней? Нет!
— Тогда что вы неформально обсуждаете?
— Ничто…
— Слишком заняты, чтобы болтать, да? Ах вы…
— Что мы?.. НЕТ!
— А, значит, для коротких советов у вас время находится? Понимаю.
— Я не… мы не…
— Безумие, — рявкнула Шерк. — У меня есть такой мужик, как Аблала. Зачем бы мне лезть к Теолу?
Король яростно закивал… и тут же нахмурился.
Джанат прищурилась на неупокоенную: — Я так понимаю, мой супруг для тебя недостаточно хорош?!
Багг хлопнул в ладоши и встал. Думаю, мне пора в сад. Прошу прощения, государь…
— Нет! Не сейчас! Я должен пойти с тобой!
— Даже не думай! — зашипела Джанат. — Я защищаю твою честь!
— Ба! — загоготала Шерк Элалле. — Вы защищаете свой выбор мужиков! Это совсем другое!
Теол встал, опрокинув стул, и собрал последние остатки достоинства. — Мы можем только заключить, — произнес он высокомерно, — что ностальгические ночи воспоминаний лучше проводить, говоря…
— Обиняками, — подсказал Багг.
— Да, лучше, нежели буквально. Совершенно верно. А сейчас мы с моим Канцлером совершим ночную прогулку. Придворные музыканты — сюда! Нет, туда! Натирайте воском инструменты или как там положено. Музыки! Чего-нибудь дружелюбного!
— Милосердного.
— И милосердного.
— Успокаивающего.
— Успокаивающего!
— Но не высокомерного…
— Но не… Ладно, хватит, Багг.
— Слушаюсь, Ваше Величество.
Шерк смотрела, как двое трусов бегут из столовой. Едва захлопнулись двери, а дюжина музыкантов настроилась на один мотив, капитан откинулась в кресле и принялась созерцать королеву. Вскоре она спросила: — И к чему было всё это?
— У меня гости. Придут поздно ночью и думаю, тебе нужно присутствовать.
— Да? В каком качестве?
— Им можешь понадобиться ты, да и твое судно. Дело сложное.
— Не сомневаюсь.
Джанат подозвала служанку, пробормотала указания. Невысокая пухлая женщина поплелась в заданном направлении.
— Вы действительно не доверяете Теолу? — спросила Шерк, смотря в спину уходящей служанке.
— Это не вопрос доверия. Скорее дело в исключении искушений.
Шерк фыркнула: — Никогда не помогает. Вы же сами знаете, не так ли? К тому же он король. У него королевское дозволение на совершение королевских шалостей. Это всеми уважаемое правило. Все, что от вас требуется — являть снисходительность.
— Шерк, я ученый и не более того. Не в моих привычках…
— Привыкайте, Ваше Высочество. С вас и с него упадет тяжкое бремя. Никаких подозрений, никакой ревности. Никаких неразумных ожиданий и бесполезных запретов.
— Что за либеральная философия, капитан!
— Да уж.
— Она обречена утонуть в ядовитом болоте ненависти, презрения и одиночества.
— Это ваша проблема. Живых. Вы привыкли во всем видеть плохое. Станете мертвячкой, как я — увидите, что всё это пустое. Трата драгоценной энергии. Рекомендую заиметь утулу — она пустит мысли в нужном направлении.
— Между ног, ты имеешь в виду?
— Точно. В наш сундучок с сокровищами, в комнату наслаждений, которую большинство женщин запирают на ключ, чтобы называть себя добродетельными. Какая добродетель в отказе от дара и всех его благ? Безумие! Как…
— Есть и другие виды удовольствий, Шерк…
— Но нет ни одного столь же доступного. Оно всегда с нами. Денег не нужно. Сохрани Странник, даже партнера не нужно! Я вам говорю, излишества — вот путь к удовлетворению.
— А ты его нашла? Удовлетворение, ведь насчет излишеств мне все известно.
— Воистину нашла.
— А если бы тебе дали новую жизнь?
— Я об этом уже думала. В последнее время думаю усиленно — среди малазан есть один некромант, он сказал, что мог бы провести возрождающий ритуал.
— И?
— Не решаюсь. Всё пустое.
— Так дорога возможность вечно выглядеть молодой?
— Нет, скорее возможность наслаждаться без ограничений.
— А ты не думала, что можешь пресытиться?
Это вряд ли.
Королева Джанат поджала губы. — Интересно, — сказала она.
