— Оно гасит пожар в душе, ведьма.

— Огонь — причина жизни.

— Если он не сжигает тебя.

— Ох, хватит вам, — застонала Асана.

Вздох рывком повернулась к ней: — Я хочу тебя утопить. Мне даже воды не потребуется. Воспользуюсь песком. Буду держать под песком, ощущать каждый рывок, каждое содрогание…

— Это не просто статуя, — заявил Таксилиан.

— Кто-то обстругал гору, — буркнул Наппет. — Бессмыслица. Дурацкая, бесполезная. Мы шли целые дни — ради этого? Глупо. Я хочу запинать тебя до крови, Таксилиан. Ты зря потратил мое время.

— Потратил твое время? Ну, Наппет, чем другим ты намерен был заняться?

— Нам нужна вода. А теперь что, мы намерены умереть тут, пялясь на глыбу камня? — Наппет поднял покрытый шрамами кулак. — Если я тебя убью, сможем напиться крови. Это нас хоть на время поддержит.

— А я убью тебя, — сказал Раутос. — Ты будешь умирать в мучительной боли.

— Что ты знаешь об этом? Мы поджарим тебя, выпьем растекшийся жир.

— Это не просто статуя, — повторил Таксилиан.

Последний, который говорил очень редко, удивил всех, раскрыв рот: — Ты прав. Он был живым когда-то, этот дракон.

Шеб фыркнул: — Спаси нас Странник, ты же идиот. Эта штука была всего лишь горой.

— Это не была гора, — настаивал Последний, хмуря лоб. — Здесь нет гор и никогда не было. Все видят. Нет, он был живым.

— Думаю, он прав, — согласился Таксилиан, — но не так, как ты понял, Шеб. Это построили и потом в нем жили. — Он простер руки. — Это город. И я намерен найти путь внутрь.

Духу, нависавшему над ними, качавшемуся туда и сюда, нетерпеливому и испуганному, встревоженному и возбужденному, хотелось закричать от радости. Будь у него голос, он так и сделал бы.

— Город? — Шеб долго смотрел на Таксилиана, потом сплюнул. — Но покинутый, верно? Мертвый, верно?

— Я бы сказал именно так, — ответил Таксилиан. — Давно мертвый.

— Значит, — Шеб облизнулся, — там может быть … добыча. Забытые сокровища… в конце концов, кто еще сюда приходил? Пустоши обещают лишь смерть. Все это знают. Наверное, мы первые люди, увидевшие…

— Кроме обитателей, — пробормотал Раутос. — Таксилиан, ты видишь путь внутрь?

— Нет, пока нет. Но мы что-нибудь найдем, уверен.

Вздох выскочила и преградила всем дорогу: — Это место проклято. Не чуете? Оно не принадлежит людям — людям вроде меня и вас. Мы не принадлежим ему. Слушайте же! Войдя внутрь, мы никогда не выйдем!

Асана заскулила и попятилась. — Мне он тоже не нравится. Надо поскорее уйти, как она сказала.

— Не можем! — рявкнул Шеб. — Нам нужна вода! Как, вы думали, мог выжить здесь такой большой город? Он стоит на источнике воды…

— Которая высохла и вот почему они ушли!

— Высохла, да, быть может. Для десяти тысяч жаждущих душ. Не для семи. И кто знает, как долго… вы не понимаете: если не найдем здесь воду, погибнем.

Дух был немало озадачен такими словами. Они нашли источник всего два дня назад. У всех есть бурдюки, и в каждом плещется… Только вот он не помнит, где они нашли бурдюки. Может, всегда несли? А что насчет широких шляп, защищающих их от яркого горячего солнца? Посохов? Оплетенного веревками ящика писца, что есть у Таксилиана? Складня Раутоса, на котором вычерчена карта? В плаще Вздох есть зашитые карманы, и в каждом Плитка. У Наппета вместо пояса плетеный ремень — костолом. У Шеба — россыпь кинжалов. Асана тащит веретено и груду спутанной пряжи, из которой делает изящные кружева. У Последнего есть котелок и тренога для костра, серп и коллекция кухонных ножей… Откуда, принялся гадать, замирая от ужаса, дух, появились все эти вещи?

— Ни еды, ни воды, — говорил Наппет. — Шеб прав. Но, что еще важнее, найдя дверь, мы сможем за нею обороняться.

Слова его повисли в наступившей тишине, медленно поднимаясь, словно мелкая пыль — дух видел слова, теряющие форму, но не смысл, порядок звуков, но не страшное значение. Да, Наппет высказал тайное знание. Слова, вырезанные ужасом на их душах.

Кто-то за ними охотится.

Асана начала рыдать — тихо, захлебываясь слезами.

Руки Шеба сжались в кулаки. Он уставился на нее.

А Наппет повернулся к Последнему и задумчиво разглядывал здоровяка. — Знаю, — сказал он, — ты тупоголовый фермер, Последний, но выглядишь сильным. Сможешь держать меч? Если нам придется поставить кого-то у входа — ты сможешь продержаться?

Мужчина нахмурился, отвечая: — Может, я никогда мечом не пользовался, но никто мимо не пройдет. Клянусь. Мимо меня никто не пройдет.

А Наппет уже держал меч в ножнах, который и вручил Последнему.

Дух задрожал, увидев оружие. Он знал его — и не знал. Необычное, пугающее оружие. Он смотрел, как Последний вынимает клинок из ножен: односторонняя заточка, темное, пятнистое железо, острие утяжелено и немного изогнуто. Бегущая по клинку узкая выемка подобна черному разрезу, кошмарной щели в саму Бездну. Он воняет смертью… всё это оружие — ужасный инструмент разрушения…