— Камбер? — секунду Эвелин ничего не понимала, но потом все встало на свои места. — Магнусу Камберу?

— Да. Он тоже ненавидит Тэлворта. Считает, что должен получать гораздо больше от проектов, которые готовит для шефа. Ему непонятно, почему большая часть доходов идет в карман Тэлворта. Он ему завидует. Валери видела, что ты интересуешься книгами о Колумбии, и что-то заподозрила. Она решила, что если ты так волнуешься, значит, за этим что-то кроется.

Эвелин застонала.

— Господи, какая я дура!

— У Валери есть хватка, а у тебя нет, — посочувствовал Дерек. — Валери сказала Камберу, что у Марка есть какие-то колумбийские связи. Магнус занялся расследованием. Он узнал, что у Марка двойное гражданство — британское и колумбийское. Откопал массу документов — свидетельство о рождении, свидетельства о смерти его родителей, фотографии помойки, где он родился, жил и работал. Магнус нашел людей, которые помнят Марка, отыскал его сестер, но они не стали с ним разговаривать. Камбер нанял фотографа, и тот сделал нужные снимки. Валери все отдала мне и сказала, в какую газету обратиться. Обещала, что мне хорошо заплатят за эксклюзивные сведения о Тэлворте, и не обманула. Красивый заголовок: «Цветок, выросший на навозной куче!»

Дерек распалялся, и его тон становился все агрессивнее.

— Я честно работал на Тэлворта, но теперь мне нельзя там оставаться. К тому же мне не помешают хорошие деньги.

Эвелин возмутилась.

— Больше не желаю тебя видеть. Никогда не приезжай к нам, не звони. Исчезни из моей жизни!

— Эви! — начал протестовать Дерек, но она швырнула трубку. На душе было скверно. Ревность Мейвора и козни Валери испортили ей жизнь. Если бы она могла заставить Дерека признаться в том, что он оклеветал ее. Если бы он сказал, кто на самом деле снабдил его сведениями, может, тогда Марк…

Эвелин тяжело вздохнула.

Дерек никогда не пойдет на это. Он поссорился с Тэлвортом, и их отношения навсегда испорчены. Он сделал подлость, сообщив о колумбийской эпопее прессе. Чем он поможет, если даже решит рассказать правду?

Эвелин положила кольцо в ящик ночного столика. Без кольца рука казалась голой. Придется рассказать все деду. Он не одобрял их помолвку. Интересно, что дед стал лучше относиться к Тэлворту, узнав о его прошлом. Когда она расскажет Тимоти о расторжении помолвки, он будет ее жалеть. Ей стало неприятно при мысли о сочувствии, пусть и искреннем. Хорошо бы оказаться на необитаемом острове! Слишком невыносима боль расставания с любимым, с мечтой о счастье.

Внизу отчаянно зазвонил дверной колокольчик, затем послышался вой сирен, крики.

Неужели это дедушка?

Эвелин подбежала к окну и увидела седую голову, облепленную, как мухами, шляпами, кепи, беретами репортеров.

Эвелин слетела вниз и распахнула дверь, крикнув в толпу:

— Пропустите! Оставьте его в покое! — она схватила седовласого джентльмена за рукав пальто и потащила в дом. Фотографы нацелили на нее объективы, и Эвелин старалась закрыть лицо и не обращать внимания на вопросы, которыми забрасывали ее журналисты.

— Кто это, Эвелин?

— Мисс Фокстер, это ваш дедушка?

— Попозируйте нам.

— Вы знали, что Тэлворт родился на помойке?

— Правда ли, что он разбогател благодаря связям с колумбийским картелем?

— Как ему удалось так долго хранить инкогнито?

Эвелин и ее спутник наконец смогли пробраться к двери, но репортеры тоже не зевали.

— Убирайтесь, или я вызову полицию! — пригрозила Эвелин, пытаясь захлопнуть дверь. Но стая не желала упускать жертву. Дверь никак не закрывалась, потому что снаружи ее тянули на себя поднаторевшие в подобных схватках журналисты.

Неожиданно несколько крупных спортивного вида мужчин набросились на газетчиков и начали расшвыривать их.

Толпа расступилась, а один из спасителей почтительно обратился к Эвелин:

— Закройте дверь, мисс. Нас прислал мистер Тэлворт. Теперь эти бездельники не будут болтаться у вашего дома.

Эвелин с облегчением заперла дверь и без сил прислонилась к ней. На глазах выступили слезы, она тяжело дышала.

— Дедушка! Почему ты не послушался? Они так накинулись на тебя! Марк же просил оставаться в офисе…

Она замолчала и посмотрела на старика. Эвелин с ужасом увидела, что это не дед. Это был Ральф Линсдей, заклятый враг Тимоти Макферсона.

9

— Что вы здесь делаете? — поразилась Эвелин.

— Я хотел поговорить с вашим дедушкой или мистером Тэлвортом, — тяжело дыша, ответил Линсдей. Он был не так стар, как Тимоти, но ему уже минуло шестьдесят. Нападение репортеров выбило его из колеи. Он побледнел, лоб покрылся испариной.

— Могу ли я присесть? Мне что-то не по себе.