Поллианна, казалось, была потрясена:

— О, нет! Это не может продолжаться до судного дня, когда архангел Гавриил затрубит в свою трубу, если только это не произойдет раньше, чем мы думаем… О, конечно, я знаю, Библия говорит, что это может случиться раньше, чем мы предполагаем, но я не думаю, что это произойдет… то есть, конечно, я верю Библии, но только я не думаю, чтобы судный день пришел так быстро и…

Джон Пендлетон вдруг расхохотался во весь голос. Услышав этот смех, санитар, входивший в этот момент в комнату, поспешно и бесшумно исчез. При этом у него была мина испуганной кухарки, которая, увидев, что холодный воздух угрожает ее недопеченному пирогу, поспешно закрывает дверцу духовки.

— Ты, пожалуй, запуталась, а? — заметил Джон Пендлетон.

Девочка засмеялась:

— Может быть. Но я хотела сказать, что ноги — это не навсегда… то есть сломанные ноги, понимаете… Это не то что неизлечимая болезнь, как у миссис Сноу. Так что ваша болезнь вовсе не будет длиться до судного дня. И я думаю, вы можете этому радоваться.

— О, я рад, — отвечал мистер Пендлетон мрачно.

— И к тому же вы сломали только одну ногу. Вы можете радоваться, что не обе. — Поллианна вошла во вкус игры.

— Конечно! Какое счастье! — пренебрежительно фыркнул мужчина, подняв брови. — Глядя на дело с этой точки зрения, я, вероятно, могу радоваться, что я не сороконожка и не сломал двадцать ног!

Поллианна засмеялась.

— О, это лучше всего! — воскликнула она радостно. — Я знаю, кто такая сороконожка, у нее ужасно много ног. И вы можете радоваться…

— Ну, конечно, — прервал ее мужчина; прежняя горечь зазвучала в его голосе, — я, вероятно, могу радоваться и всему остальному: санитару, доктору и этой проклятой женщине в кухне!

— Ну да, сэр… Только подумайте, как было бы плохо, если бы их здесь не было!

— Если бы… что? — переспросил он с раздражением.

— Ну, я говорю, только подумайте, как было бы плохо, если бы их здесь не было, а вы лежали бы совсем один, без помощи!

— Как будто не в этом все дело, — гневно возразил мистер Пендлетон, — что я лежу здесь в таком положении! А ты еще хочешь, чтобы я радовался, что эта безмозглая женщина переворачивает вверх дном весь мой дом и называет это наведением порядка, а этот парень ей помогает, поощряет ее и называет это уходом за больным, не говоря уже о докторе, который подстрекает этих двоих. И вдобавок вся эта орава ожидает, что я заплачу им за это, и к тому же немало!

Поллианна сочувственно нахмурилась:

— Да, я знаю. Конечно, это хуже всего — деньги… Когда вы так экономили все это время.

— Когда… что?

— Экономили… покупали бобы и рыбные тефтельки. Послушайте, вы любите бобы? Или вы предпочли бы индейку и дело только в том, что она стоит шестьдесят центов?

— Послушай, детка, о чем ты говоришь?

Улыбка озарила лицо Поллианны:

— О ваших деньгах… тех, которые вы, во всем себе отказывая, копили на язычников. Понимаете, я узнала об этом… и это тоже помогло мне догадаться, что вы совсем не злой внутри. Мне Ненси сказала.

От изумления у мужчины отвисла нижняя челюсть.

— Ненси сказала тебе, что я коплю деньги на… А могу я полюбопытствовать, кто такая Ненси?

— Наша Ненси. Она служанка тети Полли.

— Тети Полли? А кто такая тетя Полли?

— Это мисс Полли Харрингтон. Я живу у нее.

Мужчина сделал резкое движение.

— Мисс… Полли… Харрингтон! — прошептал он. — Ты живешь у нее!

— Да, я ее племянница. Она взяла меня на воспитание… из-за моей мамы, понимаете, — пробормотала Поллианна тихо. — Она была ее сестрой. И после того как папа… ушел на небеса, чтобы быть с ней и моими братиками и сестричками, у меня здесь, на земле, не осталось никого, кроме дам из благотворительного комитета, и тогда тетя Полли взяла меня.

Мистер Пендлетон не ответил. Лицо его на фоне белой подушки казалось ужасно белым — таким белым, что Поллианна испугалась. Она нерешительно поднялась с места.

— Может быть, мне лучше уйти, — предложила она. — Я… я надеюсь, вам понравится… студень.

Мужчина неожиданно повернул голову и открыл глаза. В их темной глубине была какая-то странная тоска, которую заметила даже Поллианна и которая поразила ее.

— Значит, ты — племянница мисс Полли Харрингтон, — сказал он мягко.

— Да, сэр.

Темные глаза мужчины были по-прежнему устремлены на ее лицо, пока Поллианна, ощущавшая смутное беспокойство, не пробормотала:

— Я… я думаю, вы ее знаете.

Губы Джона Пендлетона искривила странная улыбка.

— О да, я ее знаю. — Он заколебался, но затем продолжил все с той же улыбкой: — Но… ты ведь не хочешь сказать… ты не можешь сказать, что это мисс Полли Харрингтон прислала мне этот студень?

Поллианна явно была сконфужена:

— Н-нет, сэр, это не она. Она сказала, что я ни в коем случае не должна позволить вам думать, что это от нее. Но я…