Спустя некоторое время преподобный Пол Форд очнулся от этих мыслей и поправил листы бумаги, лежавшие под рукой. «Евангелие от Матфея, глава 23, стихи 13–14 и 23», — написал он, потом с досадой отбросил карандаш и придвинул к себе журнал, за несколько минут до этого оставленный на столе его женой. Вяло и равнодушно пробегал он глазами абзац за абзацем, пока следующие слова не приковали его внимание:

«Однажды отец, зная, что сын его с утра отказался наколоть дров для матери, сказал ему:

— Том, я уверен, ты с радостью пойдешь и наколешь дров для матери.

И Том без слов пошел колоть дрова. Почему? Просто потому, что отец так ясно дал понять, что ожидает от него правильного поступка. Предположим, что отец сказал бы:

— Том, я слышал, что ты отказался наколоть дров для матери сегодня утром. Мне стыдно за тебя. Пойди сейчас же и сделай это!

Смею думать, что он так и не дождался бы дров от Тома».

Пастор продолжал рассеянно читать и наткнулся на следующий абзац:

«В чем прежде всего нуждаются мужчины и женщины, так это в поощрении. Их врожденную душевную стойкость нужно укреплять, а не ослаблять… Вместо того чтобы непрерывно твердить человеку о его недостатках, говорите ему о его достоинствах. Постарайтесь вытащить его из колеи дурных привычек. Поддержите его лучшее „я“, его настоящее „я“, которое может собраться с духом, чтобы действовать и побеждать! Пример человека прекрасного, отзывчивого, исполненного надежд может увлечь окружающих и преобразить их жизнь. Люди излучают то, чем полны их умы и сердца. Если человек настроен благожелательно, если он любезен, его соседи вскоре станут такими же. Но если он смотрит волком, вечно ворчит и осуждает других, его соседи отплатят ему тем же, и притом вдвойне!.. Когда вы ищете в других чего-то дурного, ожидаете его, вы его и получите. Но если вы уверены, что найдете доброе, вы получите это доброе… Скажите вашему сыну Тому, что вы знаете, как приятно будет ему наколоть дров, и вы увидите, что он сделает это быстро и заинтересованно!»

Пастор отложил журнал и поднял голову. Минуту спустя он встал и заходил взад и вперед по узкой комнате, потом глубоко вздохнул и снова опустился на стул перед своим письменным столом.

— С Божьей помощью я сделаю это! — воскликнул он негромко. — Я скажу всем моим прихожанам, моим сыновьям и дочерям, что я знаю — они будут рады наколоть дров! Я дам им радостное сознание исполненной работы, и им будет некогда смотреть, сколько дров накололи их соседи!

И он схватил листы с первоначальным текстом проповеди, разорвал их и отшвырнул от себя так, что с одной стороны от его стула лежало «Горе вам», а с другой — «учителя закона и фарисеи!», а его карандаш быстро забегал по гладкой белой бумаге…

Проповедь преподобного Пола Форда, произнесенная им в следующее воскресенье, стала подлинным призывом и обращением ко всему лучшему, что было в каждом мужчине, женщине, ребенке, которые слушали его, а в основу этой проповеди лег один из восьмисот «радующих текстов» Библии: «Веселитесь в Боге и радуйтесь, праведные, и возопите от радости все, кто чисты сердцем».

О однажды по просьбе миссис Сноу Поллианна зашла в приемную кабинета доктора Чилтона, чтобы узнать название какого-то лекарства, которое миссис Сноу забыла. Случилось так, что никогда прежде Поллианна не была у доктора Чилтона.

— Я, кажется, впервые у вас дома? Это ваш дом, да? — спросила она, с интересом оглядываясь вокруг.

Доктор невесело улыбнулся.

— Да… так и есть, — ответил он, дописывая что-то на листке бумаги, — но это всего лишь жалкое подобие родного дома, Поллианна. Это просто комнаты, и ничего больше. Нет, это не дом.

Поллианна понимающе кивнула. Глаза ее светились сочувствием.

— Я знаю. Чтобы создать дом, нужны женская рука и сердце или присутствие ребенка, — сказала она.

— Что? — Доктор круто обернулся к ней.

— Это мистер Пендлетон мне сказал, — опять кивнула Поллианна, — о женской руке и сердце или присутствии ребенка. А почему вы не найдете себе женской руки и сердца, доктор? Или, может быть, вы возьмете Джимми Бина, если мистер Пендлетон не захочет?

Доктор Чилтон принужденно рассмеялся.

— Значит, мистер Пендлетон говорит, что не может быть дома без женской руки и сердца, да? — переспросил он уклончиво.

— Да. Он говорит, что у него тоже нет дома. Так почему же вы не хотите, доктор Чилтон?

— Не хочу? Чего? — Доктор опять повернулся к письменному столу.

— Найти женскую руку и сердце. О… я забыла! — Поллианна смущенно покраснела. — Я, наверное, должна была вам об этом сказать. Это совсем не тетю Полли любил мистер Пендлетон много лет назад, и поэтому мы… мы не переезжаем к нему. Я говорила вам, что мы переедем… но я ошиблась. Я надеюсь, вы никому не рассказали, — заключила она с тревогой.

— Нет… Я никому не рассказывал, — ответил доктор каким-то странным тоном.