— О, понимаю, понимаю. — Старик неторопливо покивал головой. — Они так злились на этого пастора… Все они, без исключения, потому что он увез от них мисс Дженни. И мисс Полли, хоть и самая младшая, никогда не могла простить ему этого. Она так любила мисс Дженни… в то время. Да-а, я понимаю, понимаю. Это было так неприятно, — вздохнул он, отворачиваясь.

— Да, бывает, бывает… — в свою очередь вздохнула Ненси, направляясь обратно в кухню.

Ни для кого эти дни ожидания не были легкими. Сиделка пыталась казаться бодрой, но во взгляде ее читалось беспокойство. Доктор Уоррен явно нервничал и уже терял терпение. Мисс Полли говорила мало, но даже волны волос, смягчавшие черты ее лица, и красивые кружева вокруг шеи не могли скрыть того факта, что она худела и бледнела день ото дня. Что же до Поллианны, она играла с собакой, гладила шелковистую шерстку котенка, восхищалась цветами, ела фрукты и варенье, которые ей посылали, отвечала на бесчисленные вопросы о здоровье, добрые пожелания и приветы друзей. Но она тоже худела и бледнела, а нервные движения ее худых маленьких ручек только подчеркивали полную неподвижность прежде таких резвых маленьких ножек, теперь так спокойно и грустно лежавших под одеялом.

Что же до игры, то в эти дни Поллианна говорила Ненси о том, как будет рада, когда опять пойдет в школу, навестит миссис Сноу, забежит к мистеру Пендлетону и поедет кататься с доктором Чилтоном… Она, казалось, не сознавала, что эти «радости» принадлежат будущему, а не настоящему. Но Ненси сознавала это — и часто плакала, когда оставалась одна.

Доктор Мид, известный нью-йоркский специалист, приехал ровно через неделю после того дня, когда его первоначально ожидали. Это был высокий широкоплечий мужчина с добрыми серыми глазами и жизнерадостной улыбкой. Поллианне он сразу понравился, и она сказала ему об этом, любезно добавив:

— Вы очень похожи на моего врача.

— На твоего врача? — Доктор Мид с явным удивлением взглянул на доктора Уоррена, который в нескольких шагах от них беседовал с сиделкой. Доктор Уоррен был невысокий, кареглазый, с заостренной темной бородкой.

— О, это не мой врач, — улыбнулась Поллианна, угадав его мысль. — Доктор Уоррен — врач тети Полли. Мой врач — доктор Чилтон.

— О-о! — сказал доктор Мид каким-то странным тоном, глаза его задержались на мисс Полли, которая, чуть покраснев, торопливо отвернулась.

— Да. — Поллианна заколебалась, но затем продолжила с присущим ей простодушием:

— Понимаете, я все время хотела, чтобы пришел доктор Чилтон, но тетя Полли выбрала вас. Она сказала, что вы знаете больше, чем доктор Чилтон… Во всяком случае, о… о сломанных ногах, как у меня. И конечно, если это так, я могу этому радоваться. Это так?

Странное выражение, которое Поллианна не могла себе объяснить, промелькнуло на лице доктора Мида.

— Только время может нам ответить, — сказал он мягко и с озабоченным лицом обернулся к доктору Уоррену, который в этот момент подошел к постели.

Впоследствии все в один голос утверждали, что во всем виноват кот. Конечно, если бы Флаффи не сунул свою дерзкую лапу и нахальный нос в незапертую на защелку дверь спальни, дверь не повернулась бы бесшумно на петлях и не приоткрылась бы, а если бы дверь осталась закрытой, Поллианна не услышала бы слов тетки.

В холле стояли, беседуя, два доктора, сиделка и мисс Полли. В комнате Поллианны Флаффи только что прыгнул на кровать с негромким радостным «мяу», когда неожиданно через раскрытую дверь ясно и четко донеслось страдальческое восклицание мисс Полли:

— Нет! Доктор, только не это! Вы хотите сказать, что девочка… никогда больше не сможет ходить?!

И тогда все пришло в смятение. Сначала из спальни донесся исполненный ужаса крик Поллианны: «Тетя Полли, тетя Полли!» Мисс Полли, увидев открытую дверь и поняв, что слова ее были услышаны, застонала и впервые в жизни упала в обморок. Сиделка сдавленным голосом вскрикнула: «Услышала!» — и, спотыкаясь, бросилась к открытой двери. Оба доктора остались с мисс Полли. Доктор Мид не мог двинуться с места — он подхватил мисс Полли, когда она падала, а растерявшийся доктор Уоррен с беспомощным видом стоял рядом с ним. Только когда Поллианна опять громко закричала и сиделка закрыла дверь, доктора, с отчаянием взглянув друг другу в глаза, опомнились настолько, чтобы справиться с самой насущной задачей — привести в сознание несчастную женщину, лежавшую в объятиях доктора Мида.

Тем временем в комнате Поллианны сиделка увидела на постели мурлыкающего серого кота, который тщетно пытался привлечь внимание бледной как смерть девочки с безумным взглядом.

— Мисс Хант, прошу вас, позовите тетю Полли. Она мне нужна. Скорее, скорее!

Сиделка закрыла дверь и поспешила к постели. Лицо ее тоже было очень бледным.

— Она… она не может в эту минуту прийти, детка. Она придет попозже. В чем дело? Может быть, я могу тебе… помочь?

Поллианна отрицательно замотала головой:

— Нет. Я хочу знать, что она только что сказала! Вы слышали, что она сказала? Мне нужна тетя Полли… она что-то сказала. Я хочу, чтобы она сказала мне, что это неправда, неправда.

Сиделка попыталась заговорить, но не нашла слов. Что-то в выражении ее лица еще более усилило ужас Поллианны.

— Мисс Хант, вы слышали, что она сказала! Это правда! О, это неправда! Неужели я никогда больше не смогу ходить?

— Ну-ну, детка… не надо, не надо, — еле выдавила из себя сиделка. — Может быть, он не знает. Может быть, он ошибся. Всякое бывает…