Ей было неприятно, что этот разговор происходит при девочке, которая может легко утратить доверие к учительнице, если выяснит, что той далеко не все известно в этом мире. Это было вполне естественно, но они с Норой были еще не слишком привязаны друг к другу, это открытие могло оттолкнуть ребенка. И Маргарет не могла не понимать этого, неужели она сознательно пыталась разочаровать свою дочь в ее наставнице? Зачем?

Отреагировав на последнюю фразу, хозяйка дома приподняла тонкие, и без того высокие брови:

— Размышлять об этом? Помилуйте! В мире множество гораздо более интересных вещей, чем глупая мода и следование ей не менее глупых людей. Вы не находите?

Кэтрин замерла: «Она собирается уничтожить меня? С чего это вдруг? Две недели она не показывала носа, а тут пошла в атаку. Что-то произошло?»

— Не только глупцы следуют моде. Хотя как раз я, пожалуй, сильно отстала от нее, — учительница усмехнулась, осмотрев свои старые летние брюки и белую майку.

— Сколько вам лет? — неожиданно заинтересовалась Маргарет. — Ближе к пятидесяти?

Кэтрин вспыхнула. Это был подлый удар, но он пришелся по больному. Ник тоже всегда называл ее старухой, хотя был на пару лет старше.

— Тридцать два, — ответила она сдержанно. — А почему вас это интересует?

— Неужели вы на год моложе, чем я? — Маргарет заливисто расхохоталась. — А я-то решила, что вы мне в матери годитесь! Иначе с чего вдруг Рон так беспокоится о том, что вам тяжело взбираться на гору?

— Мистер Коллиз присылает за мной шофера, это верно, — голос гувернантки дрожал, и это злило ее. — Возможно, тем самым он пытается подчеркнуть уважение, которое испытывает к учителю, как таковому.

Маргарет простонала, запрокинув голову:

— Ро-он?! Да он и школу-то еле-еле закончил... Уважение... Вряд ли в мире найдется человек, которого Рон уважает.

— Мама! — вдруг пронзительно выкрикнула Нора и с размаху швырнула на пол учебник. — Перестань говорить про всех гадости! И про Кэтрин, и про папу... Они же никогда не говорят о тебе ничего плохого! Ты никого не любишь, никого!

Вскочив, Маргарет бросилась к дочери, и, упав перед девочкой на колени, порывисто притянула ее, бормоча: «Я люблю тебя, детка! Я так тебя люблю!». Не ожидавшая такого поворота Кэтрин тоже поднялась и растерянно наблюдала немую сцену, не зная на что решиться: снова сесть или выйти, чтобы мать с дочерью смогли поговорить без посторонних.

Слегка повернув к ней голову, Маргарет глухо произнесла:

— Извините меня, Кэтрин. Я вела себя, как последняя идиотка... Меня просто задело то, что Рон подарил вам машину. Это так на него не похоже!

— Рон... Что?! Нет, вы ошиблись, мистер Коллиз ничего не дарил мне!

Поднявшись на ноги, Маргарет отстраненно проговорила:

— Так вы еще не знаете... Голубой «Понтиак» стоит у крыльца. Теперь он ваш.

Хозяйка замка нервно рассмеялась, продолжая тискать руку дочери:

— Кажется, я сорвала ему сюрприз!

Нора, как маленькая запрыгала на месте:

— Папа сделал, как я просила! Он подарил тебе ту голубую машину!

Кэтрин пролепетала:

— Но это невозможно. Я не могу принять...

— Не будьте дурой, Кэтрин, — грубовато заметила Маргарет. — Вы такую машину в жизни не купите. Представляете, как ваш сын будет рад? Может, привезете его как-нибудь еще... И благодарите Нору, это ведь была ее идея. А Рону жутко не хочется пасть в глазах дочери. Он на все готов ради нашей принцессы...

Потрепав рассыпанные по плечам волосы девочки, Маргарет вышла из комнаты так же неожиданно, как и вошла, оставив Кэтрин в полной прострации. Она беспомощно посмотрела на Нору:

— Что же теперь делать?

Та деловито осведомилась:

— А водительские права у вас есть?

— Что? Да, права есть... Хотя я давно не водила сама, но... Не в этом дела, Нора! Что скажет...

«Что скажет Николь?!» — вертелось у нее на языке, но Кэтрин успела поймать этот вопрос, которого девочка могла и не понять. При чем здесь Николь?

— Кто что скажет? — наклонив голову, девочка смотрела на нее с любопытством.

— Мой муж, — нашлась Кэтрин.

— Так вы замужем?

Голос Рона заставил ее вздрогнуть. Обернувшись, Кэтрин забормотала:

— Мистер Коллиз... Рон... Я не видела, как вы вошли. Я хотела...

Он настойчиво повторил:

— Так вы замужем, Кэтрин?

— Формально, да. Но мы с Майком уехали от него, — почему-то сейчас было стыдно признаваться в этом, как будто это она сплоховала, не выдержала непомерной крепости брачных уз.