Белла ходила взад-вперед по комнате, ожидая новостей. Хирург, которого звали Мадлтон, прибыл два часа назад, прошествовал прямо в спальню герцога и плотно закрыл за собой дверь.

Всякий раз, когда Белла думала о раненом, ее начинала бить сильная дрожь. Она никак не могла успокоиться, внутри у нее все сжалось от волнения, словно нечем было дышать.

Открылась дверь, и вошла Харриет.

— Мальчик из конюшни пришел в себя, — сообщила она. — Доктор считает, что с ним все будет в порядке.

— Слава Богу! — воскликнула Белла. — А герцог?

— Хирург продолжает им заниматься.

Белла прикусила нижнюю губу так сильно, что почувствовала вкус крови.

— Руперт — преступник. И Бобби, и герцог скорее всего столкнулись в конюшне именно с ним. Это все моя вина.

— Ты не должна себя винить за деяния Руперта. Ты не могла всего предусмотреть.

Чувство вины буквально разрывало Беллу на части. Как же она могла не чувствовать своей ответственности? Ее прошлое вернулось и нанесло предательский удар людям, не имевшим никакого отношения к Роджеру и Руперту? Пуля вовсе не слегка задела Джеймса. Белла своими глазами видела страшную рану. Плоть была сильно разорвана, и он потерял очень много крови.

И нельзя было исключать риск инфекции.

Белла отлично помнила одного из арендаторов Ричарда, который повредил себе ногу во время сенокоса. Его плоть был рассечена до кости. Роджер отослал врача, сказав, что не видит ничего страшного. Днем позже у мужчины началась лихорадка, и спустя два дня он умер.

Неужели Джеймса постигнет такая же судьба? Она никогда себе не простит, если он пострадает. А ведь вначале она сравнивала Роджера и Джеймса, находя в них много общего. Она считала герцога развращенным эгоистом. Но он никогда и ни в чем не походил на Роджера. Да, она разозлилась, сообразив, что Джеймс считает ее такой же влюбчивой и чувствительной к его чарам, как его прежние подружки, и с радостью примет предложение стать его любовницей. Это было слишком самонадеянно с его стороны — считать, что таким образом их спор о собственности разрешится сам собой.

Но суть в том, что он оказался такой же жертвой махинаций сэра Ривза, как и она. А если бы на его месте был Роджер, то в два счета выставил бы обманутую вдову из дома, который считал своим. Причем, откажись та уехать, он бы не колеблясь применил силу.

Джеймс же никогда не делал ей ничего плохого. Он даже не причинял ей никаких неудобств. В самый первый день, прибыв в Уиндмур в герцогской карете, он сгоряча пообещал навестить ее спальню. Она оскорбилась и ответила, не сдерживая гнев. Но теперь Белла знала, что он никогда бы не претворил эту угрозу в жизнь. Будучи незаконным сыном аристократа, он имел более строгие моральные принципы, чем большинство представителей высшего общества.

— Я слышала разговор Коутса с лакеями в холле, — доложила Харриет. — Они считают, что на Бобби и герцога напал вор, который хотел украсть жеребца.

— Максимуса? Они думают, что в конюшне был конокрад?

— Да.

Белла тряхнула головой.

— Мы должны найти эти чертовы бумаги.

— Преступника будут искать. Руперт наверняка запаниковал. Возможно, он уже сбежал и теперь оставит нас в покое, — предположила Харриет — впрочем, не слишком уверенно.

Белла обреченно вздохнула.

— Я в это не верю. Слишком уж нужны ему бумаги.

От громкого стука обе женщины вздрогнули. Харриет открыла дверь. На пороге стоял Коутс, его физиономия была хмурой и встревоженной.

— Герцог зовет вас, миссис Синклер.

Белла открыла дверь в спальню хозяина и тихо вошла. Шторы были задернуты, и в комнате царил полумрак — свет исходил только от свечей на прикроватном столике. Полог был сделан из тонкого шелка, и Белла могла различить неподвижно лежащего на кровати Блэквуда. Над ним склонился мужчина средних лет — он задумчиво хмурился. Белла закрыла за собой дверь, и незнакомец, услышав посторонний звук, выпрямился и оглянулся.

— Я доктор Мадлтон. Полагаю, вы миссис Синклер? Его светлость хочет поговорить с вами.

— Как он? — спросила Белла.

— Пуля прошла навылет. Герцог — счастливчик, поскольку она едва не задела печень.

Врач поднял руку и, чуть раздвинув большой и указательный пальцы, продемонстрировал, насколько близко пуля была к тому, чтобы убить Блэквуда. Белла почувствовала тяжесть в груди, от волнения ей стало трудно дышать.

— Я дал ему внушительную дозу опия, прежде чем зашил рану, но ему все равно очень больно. Хотя человек он, конечно, сильный. Тем не менее он должен отдыхать. Так что не задерживайтесь надолго и не утомляйте его, — проинструктировал доктор Мадлтон.

Белла собрала все свое мужество и задала вопрос, который не давал ей покоя:

— Его светлость поправится?

Хотя доктор носил очки с очень толстыми стеклами, она заметила неуверенность в его глазах.

— Есть риск инфекции. Если у него начнется лихорадка, я принесу пиявок.

— Пиявок?

— Да, ему надо будет пустить кровь.

Белла снова затаила дыхание.

— Я вернусь завтра, — сказал доктор, закрыл свой чемоданчик и с важным видом прошествовал к двери.

Как только хирург ушел, Белла тихо подошла к кровати. Джеймс вроде бы спал: глаза закрыты, грудь ритмично поднималась и опускалась. Однако лицо было очень бледным — здоровый румянец, к которому она уже успела привыкнуть, исчез. На фоне бледной кожи темные брови и ресницы казались угольно-черными. Он был без рубашки, широкую грудь стягивали бинты. Простыня покрывала его до пояса. Даже сейчас он был удивительно красив. Белла не могла не восхититься совершенными пропорциями тела, в котором не было ни капли жира — только мышцы.