А потом он встретил Грейс. Он заслужил нормальную жизнь — так сказала Грейс. Он не должен навсегда оставаться рабом короны и постоянно рисковать жизнью. Они втайне поженились, и Брент был готов оставить шпионские игры и провести остаток своих дней с любимой женщиной.

Он снова почувствовал свое одиночество. С годами боль не стала меньше — пожалуй, лишь первоначальное страшное горе и нежелание жить сменились постоянной душевной пыткой, разъедавшей его изнутри.

Брент сел за стол и положил на угол пистолет. Открыв бутылочку, обмакнул перо в чернила. Написав всего одну строчку на листе бумаги, он внимательно смотрел, как надпись поблекла и через тридцать секунд исчезла, потом сложил листок и запечатал его в конверт.

Ему, конечно, придется заплатить высокую цену за эту просьбу. Его отставке скорее всего придет конец. И опять начнется безумная двойная жизнь.

Он нарушит обещание, данное Грейс.

«Грейс, любимая, молю тебя, пойми. Я должен помочь другу».

Брент еще мгновение поколебался, держа конверт в руке, потом встал, открыл дверь кабинета и позвал Макхью.

Клерк появился немедленно.

— Слушаю вас, мистер Стоун.

— Пожалуйста, проследите, чтобы этот конверт немедленно доставили. Это официальный ответ относительно патента лорда Куина. — Ложь легко сорвалась с губ Брента. Как всегда. — Я уезжаю до конца дня.

Макхью кивнул:

— Да, сэр.

Брент накинул плащ. Скоро у него начнется настоящая работа.

Незаметно ускользнуть из пансиона оказалось нетрудно. Обнаружив, что за ними наблюдают, Белла забеспокоилась. Ей было очень жаль терять деньги, уплаченные за первый месяц аренды, но вскоре она выбросила эту мысль из головы. Теперь следовало как можно скорее найти новое жилье.

В Лондоне было не много меблированных комнат, которые отвечали бы ее требованиям. Она хотела держаться подальше от богатых кварталов по двум причинам: чтобы сберечь средства, а также не привлекать к себе внимание общества, — но в то же время следовало обходить стороной трущобы.

Они нашли подходящее помещение недалеко от Ковент-Гарден и поселились в одной комнате.

— Не видно Бобби или еще кого-нибудь? — спросила Белла.

— Нет, детка.

Десять дней. Они провели в этом унылом доме десять дней, и каждый час тянулся медленно, словно год.

Когда Харриет отправилась готовить завтрак, Белла прислонилась спиной к двери и тяжело вздохнула. Их скудно меблированная спальня была даже хуже, чем жилье в доме на Портмен-сквер.

Она села за стол — единственный стол в этой жалкой дыре. Этот предмет мебели явно знавал лучшие времена. Столешница была потертой, изрезанной и покрытой пятнами, ножки шатались. Белла обмакнула перо в чернила и попыталась сосредоточиться.

Редактор «Таймс» ждал очередную статью. Но впервые в жизни у нее пропало желание писать. В голове было пусто — ни вдохновения, ни идей.

Зато перед глазами снова возник Джеймс. Она вспомнила о его нежных поцелуях и почувствовала, как по телу прокатилась теплая волна. Она снова оказалась в ловушке воспоминаний: чарующие глаза, прикосновения его рук, жаркая страсть.

Она представила, как он живет в Лондоне, чем занимается. Возможно, он уже заседает в палате лордов или еще разбирается с делами в «Линкольнз инн» — обсуждает проблемы клиентов с Энтони, Брентом и Джеком.

Она не могла не задаваться вопросом, огорчился ли Джеймс, когда она ускользнула от наблюдения. Или ему все равно и он просто хотел убедиться, что она не осталась на улице вместе со своей старой няней? Вряд ли Бобби мог следовать за ней всегда, а сам Джеймс и не подумал постучать в дверь и осведомиться о ее самочувствии.

Он сказал, что она может отыскать его, если ей что-то понадобится. Но ей нужен был он, только он. Она нуждалась в нем отчаянно, не могла больше ни о чем думать, не могла дышать. Белла понимала, что ее мотивы эгоистичны. Но желала ласкать его, касаться губами его губ, чувствовать твердые мышцы, заниматься с ним любовью.

Тряхнув головой, Белла попыталась собраться с мыслями. Она не могла подвергать опасности жизнь любимого мужчины. Память о его ранении, страшной лихорадке, отвратительных пиявках, впившихся в его руку, останется с ней на всю оставшуюся жизнь. Кроме того, она обязана подумать и о Харриет…

Опять же Джеймс — герцог…

Белла всю жизнь прожила в деревне, но требования светского общества были ей известны. Он должен жениться на девушке с хорошей родословной, которая даст ему наследника. А в ее жилах текла самая обыкновенная кровь, красная, а не голубая, и она вовсе не была уверена, что сможет иметь детей. За время супружеской жизни с Роджером она ни разу не забеременела, но тогда это ее совершенно устраивало. Она не хотела ребенка от Роджера. Джеймс заслуживает красивой девушки, которая родит ему наследника, а не деревенской вдовы со свихнувшимся деверем, который всадил ему пулю в бок.

Спустя час Белла раздраженно бросила ручку. Все было бесполезно. В таком состоянии она не могла писать. Ей требовалось хотя бы ненадолго покинуть эту комнату со сломанной мебелью и тяжелым спертым воздухом, в которой вместе с ней поселилось отчаяние.

В конце концов, им нужна еда и кое-какая хозяйственная утварь. Поспешно убегая из Уиндмура, они почти все свои вещи оставили там. Воспользовавшись возможностью пустить мысли в другое русло, Белла решительно надела шляпку, завязала ленты под подбородком и позвала Харриет.