Я дар речи потеряла. Ушам своим не могла поверить, как это профессиональная медсестра могла запросто сказать такое, особенно если знала, что я и так нервничаю и страдаю от бессонницы.

— Зря я вернулась сюда! Ненавижу Большую Сторожку! Замок просто ужасен, — выдавила я.

— На твоем месте я бы заставила мать отправить меня отсюда. Не думаю, что здешняя жизнь тебе на пользу. Я всегда считала, что тебе не стоит возвращаться, так и сказала, когда услышала об этом в первый раз. Сэр Джеймс очень болен. Очень. Неподходящее окружение для подростка. Тебе ведь еще нет двадцати, не так ли? И ты не хочешь жить в доме смерти.

Я не нашлась что ответить. Мысли скакали, как бешеные лошади. В ушах все еще звучал ее голос, когда она назвала сэра Джеймса старым дурнем и сказала, что укол «уладит это дельце».

Какое дельце? Его смерть?

Неожиданно я сорвалась с места и, до смерти перепуганная, понеслась в свою комнату.

Глава 8

Я ничего не стала говорить матери о своем ночном приключении, подумала, что это может расстроить ее, а мне так хотелось наладить с ней отношения.

Но на следующую ночь случилось кое-что, что просто невозможно было скрыть!

День был не из лучших. У мамы разыгралась мигрень, и она легла пораньше, отказавшись от моего предложения принести ей чего-нибудь поесть и попить. Я в одиночестве поглощала на кухне какао с бутербродом.

Не думаю, что когда-нибудь чувствовала себя столь удрученно. Из окна я видела, как озеро переливается в лунном свете — свете потрясающей полной луны. Я все думала и думала о Черной Собаке, хоть и пыталась внушить себе, что достаточно образованна, чтобы верить в такую нелепую историю.

Я немного послушала радио, потом легла спать. Мысль о несчастном больном старике, с которым нет никого, кроме мисс Форрестер, не добавила мне хорошего настроения, да еще это фото Лоренса у нее в комнате!

Я попыталась уснуть. Как приятно было думать о Лоренсе Бракнелле, но с ним была связана Рейчел Форрестер, и это все портило.

Вскоре я поплыла на волнах сна.

Не знаю, сколько прошло времени, но очнулась я от шока: что-то мокрое и холодное касалось моей щеки. Луна скрылась за огромным темным облаком, я слышала, как дождь тихонько стучит в окно, и в комнате было так темно, что разглядеть что-либо было просто невозможно. Я протянула руку, и это мокрое холодное нечто коснулось и ее. Я почувствовала шершавый язык и, дрожа всем телом, включила настольную лампу. То, что я увидела, заставило меня завизжать, и я кричала и кричала и не могла остановиться.

В комнате был Черный Пес! Огромный зверь. Это вполне мог быть Лабрадор, но слишком уж лохматый. Он глянул на меня, в глазах сверкнул красный огонь, и раздалось угрожающее рычание.

У меня и в мыслях не было позвать его, а тем более погладить. Я все визжала и визжала, и Пес развернулся и исчез за дверью, которую я плотно закрыла перед сном, могу чем угодно в этом поклясться. Теперь же она была открыта нараспашку.

Мама вбежала, на ходу натягивая халат. Она была напугана и не совсем проснулась.

— Ради бога, Верунчик, что такое?

Я уставилась на нее диким взглядом. Истерика захватила меня.

— Пес. Черный Пес, он пришел и лизнул меня! Правда! Легенда не врет. Он только что был тут, в этой самой комнате. Какой кошмар! Мне показалось, что он готов наброситься на меня. О, мама, мама, увези меня отсюда! Я ненавижу это место. Я боюсь! Я...

Мама, которая сидела на краю постели, держа меня в объятиях, прервала поток моих слов:

— Верунчик, милая моя, успокойся... тише, тише. Нет никакой собаки. Тебе все приснилось.

Но я-то знала, что это не сон, и настаивала:

— Говорю тебе, Черный Пес только что был здесь и сначала коснулся моей щеки, а потом руки, прямо как в легенде. Сегодня вторая ночь полнолуния, а я здесь — гость. Все совпадает. Говорят, он попытается лизнуть твою руку, так он и сделал. Но он совсем не такой, как в легенде, он не добрый. Он просто ужасен. Зарычал и даже мог убить меня! — зарыдала я.

— О, Верунчик, Верунчик! Как можно быть такой глупышкой? Думала, в тебе больше здравого смысла. Говорю же — тебе просто приснился кошмар.

— А я повторяю — нет! — рыдала я на ее плече.

Пока мы рассуждали о случившемся, на сцене появилось еще одно действующее лицо — на этот раз мисс Форрестер собственной персоной, как всегда, шикарная в бледно-голубой пижаме, отделанной кружевом по воротнику и груди.

— Что здесь происходит? Я слышала крики. Сэр Джеймс тоже проснулся. Нельзя ли потише, знаете ли...

Мама прервала ее:

— Верунчику приснился кошмарный сон, мисс Форрестер. Она не виновата.

На мгновение бледно-голубые глаза Рейчел задержались на моем лице.