Шрифт:
— А чего же тут неудобного? — пожал плечами капитан-бригадир. — Работали ребята? Работали! По-настоящему, по-рыбацки! Значит, пусть получают за свой труд! С правлением артели вопрос мною согласован!
Он подхватил тяжёлую корзину, легко взметнул её на плечо и пошёл к лодке, разбрызгивая воду.
— Дядя! — закричали ребята из седьмого отряда. — Дядя! А нас на рыбалку возьмёте?
Капитан-бригадир передал корзину с рыбой на лодку.
— Будет время — и с вами на лов сходим!
— Ур-ра!
Когда девять корзин были погружены в лодки, капитан-бригадир улыбнулся и помахал рукой.
42. Сигнал тревоги
В этот день с утра в лагере ничто не ладилось. Все томились от какой-то особенной, мучительной духоты. Команды шестого и восьмого отрядов начали волейбольные соревнования и бросили, потому что из-за жары лучшие игроки «мазали» самые лёгкие мячи. В столовой все сидели вялые, распаренные и никому не хотелось браться за ложку.
И небо почему-то с утра было не синим, как обычно, а тускло-голубым, точно старая застиранная тряпка. Даже море — и то, казалось, оцепенело от жгучего солнца и уже не имело силы чистить пляж мягкими щётками волн. Оно еле-еле шевелилось и вдали, у горизонта, наливалось какой-то странной зловещей чернотой.
В тихий час в палатках почти никто не спал из-за жары. За окнами неподвижно, точно нарисованные, стояли, опустив листья, молодые деревца. И занавески совсем не шевелились, будто они были сделаны не из лёгкой материи, а из тяжёлого железа.
— Фу, ещё немного и я запекусь в собственном соку, как салака, — прогудел Альберт, переворачивая влажную и горячую подушку.
— Да. Никогда ещё такой жарищи не было. Как в печке, — согласился Алёшка.
— Дядя Миша говорит, что штормяга будет, — сообщил Игорь.
— Какой там штормяга! — Витька ожесточённо тёр шею полотенцем. — Даже лёгкого ветерка нет.
Занавеска на окне вдруг шевельнулась, и в комнату просунулось взволнованное, потное, остроносое лицо Андрея Зубова.
— Тревога, друзья, тревога! Аврал! — хриплым шёпотом бросил он. И возбуждённо надвинул свою клетчатую кепчонку на самый нос.
— Что такое? В чём дело? Что случилось?
Четверо обитателей комнаты моментально очутились у окна.
— Венеру забрали!
— Кто?
— Мать приехала на такси. Грустная такая, даже губы не накрашены. И прямо к тёте Тонне протопала. Потом Венера собрала свои вещи, села в машину с матерью и укатила.
— Её никто не спросил, почему она уезжает досрочно? — насупив брови, отрывисто оказал Алёшка.
— Девчонки спрашивали. Она сказала, что завтра уедет в Москву.
— Всё ясно! — выкрикнул Витька. — Преступление совершится сегодня. А завтра вся банда смотается. Надо действовать по плану!
— Славка уже действует. Взял письмо и пошёл к тёте Тонне.
— Свистать всех наверх! — выкрикнул Алёшка. — Форма одежды парадная.
Он принялся застёгивать свои видавшие виды, стоптанные сандалии.
— А если тётя Тонна не пустит нас? — спросил Альберт.
— Как это — не пустит, если письмо? — загорячился Витька. — Какое она имеет право!
— Вот так — возьмёт и не пустит.
Ребята переглянулись.
— Тогда надо бежать, — решил Витька. — Ведь вы понимаете — от нас зависит человеческая жизнь. Пошли скорее, послушаем, что поёт Славке тётя Тонна.
— Пошли! — подхватил Алёшка.
— Если бегать, тогда обязательно из лагеря выгонят, — вздохнул Альберт.
— А что делать? — Витька скрестил руки на груди. — Тут такое дело, что медлить нельзя! Пошли!
— Как мы там назвали эту самую Славкину тётю? — вдруг спросил Игорь.
Мальчишки удивлённо уставились на него. Андрей озабоченно нахмурил лоб:
— Вот чёрт! Надо было записать. Кажется, Ефросиния Кирилловна.
— И живёт она в селении Марьяновка, в двадцати километрах от Солнечного. Так?
— Ну так! А что ты надумал? — спросил Сергей.
Игорь хитро ухмыльнулся и подмигнул товарищам:
— Так. Есть один проект. Вы идите к тёте Тонне. Я немного задержусь.
— Да говори ты, чертила, что придумал? Ну?! — рассердился Витька.
— Пока не скажу. Идите.
— Не скажешь?!
В голосе Витьки зазвучали грозные нотки.
— Не скажу!
— Подожди, Витька! — Альберт Мяги схватил Витьку за сжатую в кулак руку. — Так нельзя! Игорь — умный парень, мы ему верим. Он сделает так, как надо. Чего ты на него наскакиваешь, как петух?