— Но ведь кому-то надо это делать? По крайней мере, сейчас у меня есть лошадь.

— Что ж, рад за тебя! — ухмыльнулся он. — У тебя есть лошадь! Поздравляю.

Ищейка пожал плечами.

— На лошади куда лучше, чем топать пешком.

— Лучше, чем топать пешком, говоришь? — насмешливо сказал Доу. — Ну тогда это все объясняет!

— А еще у меня новые штаны и не только. Причем всё из превосходной шерсти! И ветер теперь не так морозит яйца.

Тула его слова рассмешили, но Черный Доу, похоже, был не в настроении.

— Не так морозит яйца? Во имя мертвых! Вот до чего мы докатились? Ты забыл, кто мы? Ты был ближайшим соратником Девятипалого! Ты перешел с ним через горы! Тебя наравне с ним поминают в песнях! Ты вел разведку для великих армий! И тысячи человек шли туда, куда ты указывал!

— Однако ничем хорошим это не закончилось, — пробормотал Ищейка, а Доу уже набросился на Тула.

— А ты, здоровяк? Тул Дуру Грозовая Туча, силач из силачей, сильнейший на всем Севере! Я слыхал, ты медведей голыми руками заваливал. Ты в одиночку удерживал перевал, прикрывая свой клан. Молва утверждала, что в тебе десять футов росту и, когда родился ты в грозовую ночь, в животе у тебя гремел гром. Что скажешь, великан? В последнее время от тебя гром, только когда ты в кустах опорожняешься!

— И что с того? — пророкотал Тул. — На себя посмотри! Твое имя произносили не иначе, как шепотом. Воины хватались за оружие и сбивались к костру при одном подозрении, что ты бродишь в пределах десяти лиг. Тебя сравнивали с волком: говорили, Черный Доу так же хитер, беспощаден и ступает так же бесшумно. Говорили, Черный Доу безжалостнее зимней стужи и людей убил больше, чем мороз. Кому теперь есть до этого дело? Времена изменились. Ты скатился по наклонной, как и мы.

Доу лишь улыбнулся.

— И я о том же, здоровяк, и я о том же… Каждый из нас привык к определенному положению. Мы названные. Все нас знают. Боятся. Помню, брат рассказывал, что никто не управляется луком и мечом лучше Хардинга Молчуна — нет руки вернее и тверже на Севере, да и на всем Земном круге! Правильно я говорю, Молчун?

— Угу, — отозвался тот.

— Вот и я о том же. — Доу одобрительно кивнул головой. — А теперь? Взгляните на нас! Мы не то что скатились — мы ухнули в пропасть! Превратились в мальчиков на побегушках! И у кого? У южан, этих баб в штанах, чтоб им провалиться! Этих травоядных с огромным самомнением и тоненькими игрушечными мечами!

Ищейка поерзал в седле, устраиваясь поудобнее.

— Вест, кажется, разбирается в своем деле.

— Вест! — презрительно хмыкнул Доу. — Ага! Разбирается — где рот, а где задница. Остальным и это не под силу. Только мягок твой Вест, как свиной жир, сам знаешь. Бесхребетный он! Все они бесхребетные! Больше половины даже мелкой стычки не видели — не сойти мне с места, если это не так. Думаешь, они выдержат натиск карлов Бетода? — Он хрипло хохотнул. — Вот уж и правда смешно!

— Да, они слабаки, глупо спорить, — проворчал Тул.

Ищейка был с ним полностью согласен.

— Половина солдат, — Тул решил обосновать свое высказывание, — кожа да кости. Даже если умеют обращаться с мечом, все равно поднять его не смогут, не то что ударить врага. Лучшие ушли на север воевать с Бетодом, вот и приходится довольствоваться остатками на дне горшка.

— Ага, ночного горшка. Ну а ты, Тридуба? — окликнул Доу вождя. — Утес Уфриса? Шесть месяцев ты был для Бетода занозой в заднице. Настоящий герой в глазах всех здравомыслящих северян! Рудда Тридуба! Человек-скала! Человек, который не отступает! Хочешь славы? Хочешь почестей? А знаешь, каков должен быть настоящий мужчина? За примерами далеко ходить не надо — взгляни на себя! И в кого ты превратился? В мальчишку на побегушках! Выискиваешь Бетода по болотам, где его нет и не будет! По-твоему, мы должны ликовать, получив задание для молокососов?

Тридуба натянул поводья и медленно развернул лошадь. Вид у него был усталый, плечи сгорблены. С минуту он молча смотрел на Доу, а потом сказал:

— Открой уши пошире и запомни, что я скажу, потому что повторять это через каждую милю я не собираюсь. Мир устроен совершенно не так, как мне хотелось бы. Девятипалый вернулся в грязь. Бетод провозгласил себя королем. Шанка жаждут голодной толпой хлынуть через горы. Я слишком долго бродил по свету, слишком долго дрался. Я наслушался от тебя столько дерьма, что на всю жизнь хватит. А лет мне столько, что пора бездельничать, задрав ноги, на попечении сыновей. Поэтому я не вижу смысла причитать, что жизнь повернулась не тем боком, — у меня, как видишь, проблемы посерьезнее. Если тебе нравится нудить о прошлом, точно старуха, оплакивающая сдувшиеся сиськи, нуди на здоровье. А лучше заткни свою вонючую пасть и помоги хорошо выполнить порученное дело.

Вождь по очереди посмотрел каждому в глаза, и Ищейке стало стыдно за свои сомнения.

— А напрасные поиски Бетода в болотах, где его нет, может, не такие уж напрасные. Бетод не ходит там, где его ждут. Нам поручили провести разведку — вот и будем исполнять приказ. — Он наклонился вперед. — Предлагаю придерживаться чертовски простого правила: рты закрыты, глаза открыты.

Тридуба, повернувшись, пришпорил лошадь и двинулся в глубь леса.

Доу глубоко вздохнул.

— Справедливо, вождь, вполне справедливо. Я лишь досадую, что все так сложилось. Мне просто досадно.