— Мы полицейские. Нас многие ненавидят.

— Нашел же время это показывать.

Половина третьего утра. Хартманн был там, когда они добрались до ратуши. Риэ Скоугор, энергичная интересная женщина, которую они видели в гимназии, расположилась слева от него. Нескладный и импульсивный руководитель предвыборного штаба Мортен Вебер сидел с другой стороны.

— Спасибо, что пришли, — сказала Лунд.

— Мы не приходили, — ответил Хартманн, — просто дождались вас. Скоро выборы. Мы работаем допоздна. Вы нашли девушку?

— Да. — Майер не отрывал взгляда от политика в синей рубашке и темно-синих брюках. — Она была в одной из ваших машин.

Лунд выписала на лист бумаги регистрационный номер машины, положила лист на середину стола.

— Мы хотим знать, кто пользовался ею последним.

Хартманн замер в своем кожаном кресле:

— Это наша машина?

Майер подтолкнул листок к нему поближе:

— Именно так мы и сказали. Можно теперь приступить к делу?

— Я проверю, — сказал Вебер, — но на это уйдет время.

— Почему? — поинтересовался Майер.

— Мы арендуем много машин, — ответил Вебер. — И пользуется ими тридцать человек. Сейчас глубокая ночь. Конечно, кое-кто из наших сотрудников работает и в такое время. Позвольте мне сделать несколько звонков.

Он встал из-за стола и отошел с телефоном в угол.

— Зачем вам столько машин? — спросила Лунд.

— Для нужд предвыборной кампании, — проговорила Скоугор. — Развозить наглядную агитацию, материалы к встречам, плакаты…

— Когда вы посылали машину доставить эти материалы во Фредериксхольмскую гимназию?

— Думаю, в пятницу…

Майер резко дернулся, уперся руками в стол, нагнулся к самому лицу Скоугор и отчеканил:

— Нам ваши догадки ни к чему! Девушка мертва. Мы должны знать…

— Мы ничего не таим, — перебил его Хартманн. — Мы хотим помочь. Но в три часа ночи нам не получить ответы моментально.

— Нанна Бирк-Ларсен была задействована в вашей агитационной работе? — спросила Лунд.

— Нет, — моментально выпалила Скоугор. — Ее нет ни в одном списке.

— Как быстро вы это узнали, — заметил Майер.

— Вы же хотели побыстрее.

Вернулся Вебер:

— Секретарь предвыборного штаба сейчас в Осло.

— К черту Осло! — вскричал Майер. — Речь идет об убийстве. Нам нужны ответы.

Вебер сел, приподнял бровь в ответ на выпад Майера, посмотрел на Лунд. «Прощупывает иерархию, — отметила она про себя. — Не глуп».

— Да, и поэтому я поговорил с охраной. Ключи забирала Рикке Нильсен в пятницу.

— Кто она такая? — спросила Лунд.

— Рикке возглавляет нашу команду волонтеров, — пожал плечами Вебер. — Каждый, кто хочет, может поучаствовать в кампании. Мы рады любой помощи, когда своих сил недостаточно.

Он кинул взгляд на Майера, который мерил комнату шагами: руки в карманах брюк, нахохленный, похожий на забияку-петуха.

— Вы дозвонились до нее? — спросил он.

— Нет. Должно быть, она организует развозку плакатов.

Майер с сарказмом кивнул:

— Должно быть?

— Да, как я уже сказал. Контроль за тридцатью водителями — большая работа.

— Хватит! — Майер снова подскочил к столу. — Убита девушка, а вы сидите здесь, как будто вас это не касается.

— Майер, — сказала Лунд.

— Мне нужны ответы! — рявкнул он.

— Майер!

Это было сказано довольно громко. Он остановился.

— Позвоните в штаб, — приказала она. — Доложите Букарду о ситуации. Сообщите ему, что мы будем опрашивать волонтеров.

Он не двинулся с места:

— Букард уже давно в постели…

Она со значением посмотрела ему в глаза:

— Выполняйте.

Он отошел к окну.

— Есть ли у вас какие-то соображения о том, где сейчас эта женщина? — спросила Лунд.

Вебер посмотрел в листок перед собой, что-то отчеркнул зеленым маркером:

— Скорее всего, здесь.

Скоугор взяла у него листок, пробежала глазами написанное, потом передала полицейским.

— А как же пресса? — спросила она. — Если они узнают.

Лунд недоуменно пожала плечами:

— Убита молодая девушка. Мы не можем держать это в секрете.

— Вы нас не поняли, — пояснил Хартманн, — речь идет о нашей машине. Если она как-то замешана, мы должны сделать официальное заявление, чтобы никто не обвинил нас в том, что мы что-то скрываем.

— Никаких публичных заявлений до окончания расследования, — потребовала Лунд. — Обсуждать детали дела можно только со мной.