Барбаросса привёз священный Грааль с Востока. Этот священный Грааль хранился на Монсальвате, то есть на горе Освящения. Теперь его окружают наследники Круглого стола короля Артура — двенадцать рыцарей, которые добавили к древнему языческому посвящению посвящение христианское. Грааль — это символ христианского посвящения. Кто стремится быть посвящённым в таинства священного Грааля, тот становится христианским посвящённым: пройдя через все сомнения, он приходит к прочной связи с Христом. Одно необходимо для этой цели: безыскусное доверие к личности Христа. Первые апостолы превыше всего ценили тот факт, что Христос был на земле. Они говорили: «Мы хотим быть свидетелями того, что мы были с Ним; мы вкладывали наши персты в Его раны; все, что мы возвещаем, мы видели собственными глазами и слышали собственными ушами“. Павел потому и является апостолом, что, хотя и в духе, но реально видел Воскресшего. Все сводится к непосредственному опыту, который достигается не при помощи мудрости и логики, а через непосредственное восприятие.

Теперь нам становится ясно, чего должен был достигнуть Парсифаль на пути своих странствий. Мать Парсифаля звалась Херцелейдой. Когда читаешь между строк «Парцифаля“ Вольфрама фон Эшенбаха, который прошёл основательную школу посвящения, то обнаруживаешь, что имя Херцелейда (Сердечное страдание) отражает трагическую черту немецкого характера. Кто уклоняется от пути Парцифаля, тот несёт в своём сердце страдание и желает обрести успокоение. Вольфраму фон Эшенбаху удалось облечь сагу в удивительно красивую форму. В этот персонаж он вложил глубокомысленный символизм (ведь женская фигура всегда означает сознание): Херцелейда — это состояние сознания, которое является для Парцифаля исходным. Поначалу он отмечен трагическим сознанием. С наивным, открытым сознанием он проходит через все, что только может ему предложить мировое рыцарство, дабы прийти к таинствам священного Грааля.

Нам надо привести это в соответствие с сагой о Барбароссе. Барбаросса отправляется в Азию в поисках таинств священного Грааля, то есть христианского посвящения. Но он как личность пропадает на пути к священному Граалю. Ему надлежит пребывать в горной пещере и ждать, когда христианство станет для него новым, истинным посвящением. Барбаросса добыл христианство, но глубокого посвящения в христианство ещё не достиг.

Парцифаль Вольфрама фон Эшенбаха и Парсифаль Рихарда Вагнера — это новый христианский посвящённый, великий символ посвящения, пришедшего на смену Зигфридову посвящению. Зигфрид преодолевает в себе низшую природу, повергая в прах дракона, змея. Парсифаль становится посвящённым священного Грааля, неуязвимым там, где Зигфрид ещё уязвим. В Парцифале (Парсифале) находит выражение исконная идея христианства. Она более не включает в себя идею реинкарнации. Жизнь между рождением и смертью рассматривается как единственная. Ценность одной инкарнации сильно возрастает, поэтому идеи Манаса, Будхи и Атма становятся все менее значимыми для человека. Инициация Парсифаля направлена только на обретение сознания своей связи со Христом; акцентируется одна–единственная инкарнация, в ходе которой человек через сострадание приходит к познанию, а не от знания к состраданию, как это имеет место в современной теософии. Теософия несёт нам знание о том, что некогда мы станем едиными со всеми людьми. Благодаря ей человек осознает себя лично ответственным за все, что он делает своим братьям. Теософия ведёт его через познание к состраданию. Но человечеству предначертан и такой период развития, когда оно должно приходить к познанию через сострадание. Человечеству надлежит погрузиться в глубины сострадания, ибо только так ему откроется путь к познанию. Это необходимо затем, чтобы люди познали земной мир во всей его значимости. Христианство должно стать человечеству школой признания ценности земного. Человек в его физической жизни должен быть сначала морально подготовлен посвящёнными, и тогда он сможет приступить к тем великим достижениям, началом которых является городская культура.

В мире саг развитие, произошедшее в Средние века, отмечено переходом от саги о Парцифале к саге о Лоэнгрине. Последняя появляется в то время, когда по всей Европе возникают города, которые служат, главным образом, деятельному бюргерству, сосредоточенному не столько на духовной жизни, сколько на материальных благах. Именно в городах возникают главные материальные достижения, например, искусство книгопечатания. Не будь городской культуры, современная наука не смогла бы достичь столь высокого уровня в своём развитии. Университеты — детища этой городской культуры. Без неё были бы невозможны ни Коперник, ни Кеплер, ни Ньютон, ни кто-либо иной из великих учёных. Но и «Божественная комедия“ Данте, и живопись Ренессанса тоже восходят к этой городской культуре.

Саги о взаимосвязи Парцифаля (отца) и Лоэнгрина (сына) указывают на значение городской культуры. Эльза, принцесса брабантская — представительница города, городского сознания. А все новое, что внедряется в физический мир, мистика всегда рассматривала как нечто женственное. Гёте говорит о «вечно женственном“; в этом же смысле египтяне почитали Изиду.

Обратимся теперь к ступеням посвящения Челы. Он сначала должен пройти три ступени. Первая ступень — безродный человек, то есть человек, оторванный от физического мира, относящийся к нему незаинтересованно. Чела должен отучиться от всякой партийности, он должен все любить в равной мере. И не то чтобы он любит меньше — просто он переносит свою любовь на все, что заслуживает любви, а не только на свою родину и так далее. Вторая ступень — это строительство хижины. Чела обретает новую родину. Апостолы при восхождении на гору достигли этой ступени [30] . Они пребывают по ту сторону пространства и времени и видят Илию и Моисея. Вот почему они говорят: «Давай построим себе кущи“. Третья ступень — это ступень Лебедя. А Лебедь — это Чела, который продвинулся настолько, что все вещи начинают с ним говорить, в том числе те, которые имеют своё сознание на высших планах. На физическом плане только человек имеет «Я“. Животное имеет своё сознание на астральном плане, растение — на ментальном плане (план Рупа), а минерал — на высшем ментальном плане (план Арупа). Человеку необходимо подняться в высшие миры, чтобы найти «Я“ других существ, то есть их имена. Тогда все вещи называют Челе свои имена. Весь мир начинает для него звучать. Зная об этом, Гёте говорит:

Это звучание сфер из «Пролога на небесах“ повторяется и в той сцене, где Фауст вводится в высшие миры:

Не случайно «Пролог на небесах“ в первой части «Фауста“ и вторая часть начинаются именно таким образом: Гёте указывает нам на нечто совершенно определённое. И это — третья ступень ученичества, когда окружающий нас мир начинает звучать, а все вещи называют свои имена. Иисус как раз достиг такой ступени, когда Ему надлежало принять в Себя Христа. В Белой ложе эта ступень называлась ступенью Лебедя. Лебедь — это тот, кто больше не должен называть своего имени, но кому весь мир открывает свои имена.

Лоэнгрин, сын Парцифаля, — это тот посвящённый, который основывает городскую культуру, это посланник великой ложи Грааля, призванный оплодотворить сознание средневекового человечества. Устремлённость человеческого сознания к надлежащему оплодотворению со стороны окружающего мира, то есть мужского начала, в опере Вагнера представлена Эльзой Брабантской. Городское сознание, олицетворяемое Эльзой, должно быть оплодотворено Лоэнгрином, оплодотворено священным Граалем. В необходимости союза Лоэнгрина с Эльзой Брабантской мы видим духовные задачи, стоящие перед материальной культурой пятой подрасы. Лебедь — это третья ступень посвящения, которую приносит с собой Мастер Великой ложи. Человек должен открыться воздействию Мастера, не задавая вопросов относительно его существа. Эльзе Брабантской надлежит все получаемое ею считать чем-то незаслуженным. В то самое мгновение, когда она из любопытства задаёт свой вопрос, посвящённый исчезает. Все это выражено в саге о Лоэнгрине.