В 1997 г. археолог-историк А.А. Хлевов, впечатлившись «Скандославией» Д.С.Лихачева, заключил, что «Скандинавия и Русь составили исторически удачный и очень жизненоспособный симбиоз» [284] . В 1998–1999 гг. и 2005–2007, 2009 и 2012 г. ученик Клейна Е.Н. Носов говорил, что, по убедительным данным археологии, скандинавы «на Руси были купцами и ремесленниками, воинами и князьями, чиновниками и посланниками, наемниками и грабителями» и что в ряде центров они «жили постоянно, семьями и составляли довольно значительную и влиятельную группу общества». В 2009 г., поместив чуть измененную статью 1999 г. в качестве «Послесловия» к книге Клейна «Спор о варягах», археолог добавил, что скандинавы «составляли значительную прослойку в княжеской среде». Подчеркивая там же, что труд учителя, написанный в 1960 г., «совершенно не устарел» «и ход мысли исследователя (в том числе, надо думать, и о «реакционно-настроенных историках» Иловайском и Забелине, подходивших к варяжскому вопросу «с позиций великодержавного шовинизма». – В.Ф.) прослеживается сейчас с тем же вниманием и волнением, как и полвека назад», Носов прошелся по авторам, назвав из них Фомина, «со своеобразно понимаемым ими патриотизмом и воспитанных на идеологических установках времен тоталитарного общества», активно борющимся с ««норманизмом» за «самобытное славянство»…» и создающим «наукообразные сочинения» [285] .

А чтобы окончательно утереть нос создателям «наукообразных сочинений», не понимающим, что в норманнистской археологии не только ничего не может устареть, ибо там все нетленно, но будет написано еще много чудесного и невероятного на тему «Русь как часть (провинция) Великой Швеции» (а «Великой Швецией» – Det stora Svitjod – начал именовать Киевскую Русь в 1917 г. швед Т.Ю. Арне, и с таким названием согласен Клейн [286] ), Носов в том же 2009 г. дал мастер-класс творения «научного» на глазах замершей от такого чуда почтенной публики и «открыл» – Христофор Колумб наших дней – в Новгородской земле никем ранее не увиденную там «Нормандию»: академический Институт истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург), во главе которого он стоит, провел международную научную конференцию, проходившую в рамках программы научного обмена «Две «Нормандии»: междисциплинарное сравнительное исследование культурного присутствия скандинавов в Нормандии (Франция) и на Руси (Новгородская земля) и его историческое значение» [287] .

В 2010 г. историк Е.В. Пчелов представил «Скандославию» Лихачева и «Восточно-Европейскую Нормандию» Скрынникова в качестве идеи «о славяно-скандинавском синтезе», ставшей «в последние годы… одной из центральных в науке» [288] (о «Нормандии» Носова он не успел тогда еще вычитать у Фомина, из работ которого, не утруждая себя ссылками на них, черпает материал). В 2011 г. историк В.Г. Вовина-Лебедева в учебнике для студентов учреждений высшего профессионального образования (профиль «история», квалификация «бакалавр») «История Древней Руси», повествующем, как отмечается в аннотации, «об истории территории, на которой сейчас находится Россия, в древности», внушала будущим историкам, кто все же был истинным хозяином этой территории в IX–X вв.: варяги-скандинавы оседали «в городах, возникающих вдоль Днепровского пути, составляя там значительную часть жителей, что подтверждается данными археологии» [289] .

В 2012 г. археологи Н.Г. Недошивина и С.С. Зозуля «вопрос этнической принадлежности» Тимеревского некрополя объясняли еще и тем, что «каменные конструкции и камерные погребения также характерны для скандинавского обряда погребения. Наличие в этой группе не только мужских, но и женских, и детских захоронений позволяет утверждать, что в Тимиреве скандинавы жили семьями. Среди них наверняка были и выходцы с Аландских островов». В тот же официально юбилейный для российской государственности 2012 г. археологи Т.А. Пушкина, В.В. Мурашева и Н.В. Енисова подытоживали, ссылаясь на мнение шведа И. Янссона, что «обилие находок скандинавского происхождения на различных участках Гнездовского комплекса, включая многочисленные женские украшения, дает основание говорить о миграции на эту территорию свободного крестьянского населения из Скандинавии, преимущественно из Средней Швеции» [290] .

Однако следует все же дух перевести от всех этих «нормандских» гисторий и россказней, покоящихся на мнениях самозваных варягов (лжеварягов) – скандинавских археологов и лингвистов. И сказать следующее.

Если все было так, как уверяют норманисты, сильно гневаясь против «ультра-патриотов» с их станиславским «Не верю!» в адрес «картин, лишенных тенденциозности», «Восточно-Европейской Нормандии» и «Нормандии» Новгородской, специально удаляющих из истории и исторического сознания Русь, в адрес придуманной, по «данным археологии», норманнской «истории территории, на которой сейчас находится Россия», в адрес «симбиоза» Скандинавии и Руси и «славяно-скандинавского синтеза», кто-то же должен был из этих десятков и сотен тысяч шведов запечатлеть в сагах, ну хотя бы в двух-трех, в одной, на худой уж самый конец, столь грандиозное (а такое, конечно, из памяти не стирается бесследно, как остались в памяти скандинавов их действия в Западной Европе) столпотворение «несметных полчищ» своих соплеменников в IX–X вв. на Руси, в Причерноморье, в Прикаспии. И должен был также отразить и, несомненно, в каких-то очень важных деталях их многочисленные и широкомасштабные деяния и подвиги среди восточных славян, яркие походы на Византию и Хазарию (а военная тема – одна из самых излюбленных тем скальдики, основной вид которой – хвалебная песнь), существенные проявления всех этих «симбиозов» и «синтезов». Наконец, знать, если каждый пятый житель Киева стал, по воле Клейна, шведом (а согласно Мурашевой, шведы вообще положили начало его «городской жизни»), если уж не все его переулки и закоулки, где они встречались с очаровательными киевлянками, но хотя бы то, что именно он, а не Новгород, как это утверждают саги [291] , был столицей Руси.

Причем главное из таких деяний, отвлекавшее, согласно работам подавляющей части западноевропейских ученых прошлого века, основные ресурсы шведов и ставшее центральным местом их истории IX–XI вв. [292] , заключается в том, что, как справедливо акцентировал внимание в 1876 г. Д. Щеглов, они якобы создали на Руси «в продолжение трех десятков лет государство, превосходившее своим пространством, а может быть, и населением, все тогдашние государства Европы, а между тем это замечательнейшее событие не оставило по себе никакого отголоска в богатой скандинавской литературе. О Роллоне, овладевшем одною только провинцией Франции и притом не основавшем самостоятельного государства, а вступившем в вассальные отношения к королю Франции, саги знают, а о Рюрике молчат» [293] .

Еще Ломоносов, так нелюбимый, мягко сказать, Клейном, справедливо заметил, что если бы Рюрик был скандинавом, то «нормандские писатели конечно бы сего знатного случая не пропустили в историях для чести своего народа, у которых оный век, когда Рурик призван, с довольными обстоятельствами описан». Немецкий историк Г. Эверс в 1808 и 1814 г. проявил полнейшую солидарность с «ультра-патриотом» Ломоносовым и констатировал, что «ослепленные великим богатством мнимых доказательств для скандинавского происхождения руссов историки не обращали внимание на то, что в древнейших северных писаниях не находится ни малейшего следа к их истине». После чего он очень метко охарактеризовал отсутствие у скандинавов преданий о Рюрике как «убедительное молчание» [294] (саги «убедительно молчат» вообще о русских князьях до Владимира Святославича, княжившего с 980 г.).

Действительно, по своим подвигам Рюрик, будь он шведом, в памяти шведов остался бы непременно, причем почти бы равным богу Одину. Если некогда тот из южных пределов Восточной Европы (и потому называемой некоторыми сагами «Великой Свитьод», или Godheimr – «Жилище, обиталище богов», а это подсказ Мурашевой и журналисту из «Родины», другому льву большой премудрости Аннинскому, давно заставляющему плутать читателя в дебрях восточноевропейской «Швеции» одной и той же байкой и как заклинание повторяющего: «…Шведское бы не забыть!» [295] ) привел асов в Швецию (именуемую поэтому Svitjod – «Малая Свитьод», или Mannheimr – «Жилище, обиталище, мир людей»), где и стал править, то его «потомок» Рюрик, напротив, из Швеции явился в Восточную Европу, стал править там и основал одну из древнейших в Европе династий, далеко известную за пределами Руси. Известную многими своими громкими свершениями и героями, но только не принадлежностью к шведам.