Я буду долго гнать велосипед… (сборник)
вернуться

Рубцов Николай Михайлович
Шрифт:

Ленинград,

декабрь, 1961

Морские выходки

(по мотивам Д. Гурамишвили)

Я жил в гостях у брата.Пока велись деньжата,все было хорошо.Когда мне стало туго —не оказалось друга,который бы помог…Пришел я с просьбой к брату.Но брат свою зарплатуеще не получил.Не стал я ждать получку.Уехал на толкучкуи продал брюки-клеш.Купил в буфете водкуи сразу вылил в глоткустакана полтора.Потом, в другом буфете —дружка случайно встретили выпил с ним еще…Сквозь шум трамвайных станцийя укатил на танцыи был ошеломлен:на сумасшедшем кругесменяли буги-вугиужасный рок-энд-ролл!Сперва в толпе столичнойя вел себя прилично,а после поднял шум:в танцующей ватагекакому-то стилягеударил между глаз!И при фонарном светеочнулся я в кюветес поломанным ребром..На лбу болела шишка,и я подумал: – Крышка!Не буду больше пить!..Но время пролетело.Поет душа и тело,я полон новых сил!Хочу толкнуть за грошивторые брюки-клеши,в которых я хожу…

Ленинградская обл.,

пос. Приютино, 1957

Долина детства

Мрачный мастерстрашного тарана,до чего ж он все же нерадив!…После дива сельского бараная открыл немало разных див.Нахлобучив мичманку на брови,шел в театр, в контору, на причал…Стал теперь мудрее и суровей,и себя отравой накачал…Но моя родимая землицанадо мной удерживает власть.Память возвращается, как птица —в то гнездо, в котором родилась.И вокруг долины той любимой,полной света вечных звезд Руси,жизнь моя вращается незримо,как Земля вокруг своей оси!

Ленинград,

9 июля 1962

«Я забыл, как лошадь запрягают…»

Я забыл,как лошадь запрягают.И хочу ее позапрягать,хоть они неопытныхлягаюти до смерти могут залягать!Мне не страшно.Мне уже досталосьот коней – и рыжих, и гнедых.Знать не знали,что такое – жалость.Били в зубы прямои в поддых!..Эх, запряг бы я сейчас кобылку,и возил бы сено, сколько мог!А потомвтыкал бы важновилкупоросенку жареномув бок…

Ленинград,

1960

Видения в долине

Взбегу на холми упадув траву.и древностью повеет вдруг из дола.Засвищут стрелы, будто наяву.Блеснет в глазакривым ножом монгола.Сапфирный светна звездных берегах,и вереницы птиц твоих,Россия,затмит на мигв крови и жемчугахтупой башмак скуластого Батыя!..И вижу я коней без седоковс их суматошнымкриком бестолковым,Мельканье тел, мечей и кулаков,и бег татарна поле Куликовом…Россия, Русь —куда я ни взгляну!За все твои страдания и битвы —люблю твою,Россия,старину,твои огни, погосты и молитвы,твои иконы,бунты бедноты,и твой степной,бунтарскийсвист разбоя,люблю твои священные цветы,люблю навек,до вечного покоя…Но кто тамсновазвезды заслонил?Кто умертвил твои цветы и тропы?Где толпамипротопаютони,там топят жизнькровавые потопы…Они несут на флагахчерный крест!Они крестами небо закрестили,и не леса мне видятся окрест,а лес крестовв окрестностях России…Кресты, кресты…Я больше не могу!Я резко отниму от глаз ладонии успокоюсь: глухо на лугу,траву жуютстреноженные кони.Заржут они,и где-то у осинподхватит эхомедленное ржанье.И надо мной —бессмертных звезд Руси,безмолвных звездсапфирное дрожанье…

Ленинград,

1960

Березы

Я люблю, когда шумят березы,когда листья падают с берез.Слушаю, и набегают слезына глаза, отвыкшие от слез…Все очнется в памяти невольно,отзовется в сердце и крови.Станет как-то радостно и больно,будто кто-то шепчет о любви.Только чаще побеждает проза.Словно дунет ветром хмурых дней.Ведь шумит такая же березанад могилой матери моей…На войне отца убила пуля.А у нас в деревне, у оград —с ветром и с дождем гудел, как улей,вот такой же поздний листопад…Русь моя, люблю твои березы:с ранних лет я с ними жил и рос!Потому и набегают слезына глаза, отвыкшие от слез…

Ленинградская обл.,

пос. Приютино, 1957

«Мы будем cвободны, как птицы…»

– Мы будемcвободны,как птицы, —ты шепчешьи смотришь с тоской,как тянутся птиц вереницынад морем,над бурей морской…И стало мне жаль отчего-то,что сам я люблюи любим…Ты птица иного полета…Куда ж мыс тобойполетим?!

Ленинград,

март, 1962

Утро утраты

Человекне рыдал,не металсяв это утлое утро утраты.Лишь ограду встряхнуть попытался,ухватившись за копья ограды…Вот пошел он,вот в черном затонеотразился рубашкою белой.Вот трамвай, тормозя, затрезвонил:крик водителя:– Жить надоело?!Шумно было,а он и не слышал.Может, слушал,но слышал едва ли,как железо гремело на крышах,как железки машин грохотали…Вот пришел он,вот взял он гитару,вот по струнам ударил устало…Вот запел про царицу Тамаруи про башню в теснине Дарьяла.Вот и все…А ограда стояла.Тяжки копья чугунной ограды.Было утро дождя и металла.Было утлое утро утраты…

Ленинград,

1960

Сто «нет»

В окнах зеленый свет,странный, болотный свет..Я не повешусь, нет,не помешаюсь, нет…Буду я жить сто лет,и без тебя – сто лет.Сердце не стонет, нет,Нет,сто «нет»!

Ленинград,

сентябрь, 1961