глазами, к которому тебе хочется забраться на ручки и

долго – долго не слезать. Для тебя вообще никакой

особенной роли в этой жизни не играют деньги. Ты

ценишь иное. Совершенно иное.

Иногда мне даже страшно. Нельзя быть настолько

диаметрально противоположными. Нельзя вращаться в

разных сферах, на разных орбитах. Это сложно себе

представить – светский раут, очередная тусовка "для

сливок бизнес – сообщества" – и ты. Смешная, вечно

растрепанная, с неукротимой жаждой жизни во

55

взгляде. Ты перевернешь все устои, собьешь

привычный ритм. Притом сама этого не желая. Тебе

совсем не нравится мешать кому – то, но выйдет

именно так...

Я боюсь показать тебя в обществе. Ты моя самая

большая драгоценность. Была бы возможность –

положил бы тебя под стеклянный колпак, и включил

подсветку, любуясь в тишине и темноте своей спальни

твоей красотой. Не выпуская, не позволяя прикасаться

чужим рукам.

...Вчера ты сказала, что твоя мать сердится. Из – за

того, что ты нашла "слишком старого". Из – за того,

что твоей матери кажется, будто я поиграюсь с тобой

и пойду дальше. Просишь прийти на семейный обед,

дабы убедить всех в моей благонадежности.

У меня есть идея получше. Где, ты говоришь, работает

твоя мать?...А можно фото?...

***

...Не понимаю, куда же могла пропасть мама? Почему

она не отвечает на телефонные звонки? Отец говорит

– не нервничай. А я не могу. У меня дурное

56

предчувствие! Как будто когтями по сердцу водит

разыгравшаяся кошка.

Как будто что – то дурное уже случилось. И его не

остановить и не предотвратить.

Мне плохо, очень!

...Ты говоришь – не волноваться?! Что могло

задержать ее на работе до полуночи?! После 22 часов

охранники закрывают офис! На мой звонок никто не

ответил!

...Говоришь, поедем? Поехали!

...Мама...мамочка...только будь жива, пожалуй

ста...почему у меня такое дурное предчувствие, откуда

оно вообще взялось?!

Ты сидишь на водительском сидении своей старой

"Ауди" – такой спокойный, сосредоточенный,

отрешенный... От тебя веет каким – то странным,

почти что могильным холодом, и мне неожиданно

начинает мерещиться поплывший по салону аромат

Смерти...

Никогда тебе не говорила, что я узнаю ее по запаху?

Она пахнет, как чуть тронутые тленом цветы... Сладко,

57

а еще холодно, и чем – то вроде вереска, лаванды, и

меда...особый, только ЕЕ аромат...

Почему им несет именно от тебя?! Почему я не могу,

просто не хочу смотреть сейчас тебе в глаза?!

...Потому что боюсь прочесть там ответ на свой немой

вопрос....Ты что – то знаешь, правда? Более того, ты

это знаешь твердо, не только "что", но еще и "как"...И

я не смогу, не осмелюсь заглянуть тебе в глаза. Не

смогу.

Потому что кроме отца и брата – кто еще останется

рядом со мной, если да?....Только ты...

Я слишком тебя люблю, да простит меня за это

Господь.... Больше собственной жизни...

Но это не значит, что кто – то дал тебе право забирать

чужие!

Истерика накрывает меня с головой. Ты чуть

поворачиваешься в мою сторону и тихо цедишь:

– Какой смысл реветь, кому это поможет...сейчас?

Возьми себя в руки!

Но я понимаю, что тебе это даже нравится. Ты смо

жешь быть рыцарем, успокаивать свою даму. Мне

кажется,( или я просто уже схожу с ума?!), что в твоих

58

глазах светится потаенная, злобная радость – что я

буду еще больше принадлежать тебе, что еще одна

часть моей души опустеет – и эту пустоту ты

заполнишь, как демон – своими словами, вздохами в

темной комнате, своими циничными усмешками и

неприступностью, которая только внешняя, на самом

деле?...

...Через три дня маму хоронили на старом кладбище,

рядом с бабушкой и дедушкой. Ты не захотел прийти

на церемонию прощания.