Не ясно ли, что нам надо подымать роль партии, ее партийных комитетов? Можно ли забывать об улучшении работы партии в массах, как учил Ленин? Все это требует притока молодых, свежих сил в ЦК– руководящий штаб нашей партии. Так мы и поступили, следуя указаниям Ленина. Вот почему мы расширили состав ЦК. Да и сама партия немного выросла.

Спрашивают, почему мы освободили от важных постов министров видных партийных и государственных деятелей? Что можно сказать на этот счет? Мы освободили от обязанностей министров Молотова, Кагановича, Ворошилова и других и заменили их новыми работниками. Почему? На каком основании? Работа министра – это мужицкая работа. Она требует больших сил, конкретных знаний и здоровья. Вот почему мы освободили некоторых заслуженных товарищей от занимаемых постов и назначили на их место новых, более квалифицированных, инициативных работников. Они молодые люди, полны сил и энергии. Мы должны их поддержать в ответственной работе.

Что касается самых видных политических и государственных деятелей, то они так и останутся видными политическими и государственными деятелями…

Однако, несмотря на свою прозорливость, Сталин так и не убедил соратников в необходимости уступить место молодым кадрам. Они просто испугались, что им скоро придется расстаться с насиженными местами, и затаили против вождя лютую злобу. Сталин, сам того не подозревая, своей политической реформой подписал себе смертный приговор. Соратники не простили ему угрозы своего смещения и при первой возможности расправились с ним. Позже, чтобы скрыть свои злодеяния, Хрущев будет утверждать, что не они убили его, а он, якобы, хотел их уничтожить.

Не согласились соратники с вождем, когда он прямо заговорил о своей старости и отставке с поста Генерального секретаря ЦК КПСС. Зал просто взорвался.

– Нет! – кричали с мест делегаты. – Просим остаться.

Маленков, председательствующий на съезде, прижав молитвенно руки к груди, не кричал, а умолял делегатов не давать Сталину отставку.

– Товарищи! Мы должны все единогласно и единодушно (через 4 месяца и 20 дней он примет участие в убийстве Сталина) просить товарища Сталина, нашего вождя и учителя, быть и впредь Генеральным секретарем ЦК КПСС.

Все аплодировали.

Сталин: «На пленуме ЦК не нужно аплодировать. Нужно решать вопросы без эмоций, по-деловому. А я прошу освободить меня от обязанностей Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета министров СССР. Я уже стар. Бумаг не читаю. Изберите себе другого секретаря».

Тимошенко из зала: «Товарищ Сталин! Народ не поймет этого. Мы все как один избрали вас своим руководителем – Генеральным секретарем ЦК КПСС. Другого решения быть не может».

Все стоя горячо аплодировали. Хрущев, Берия, Булганин… также громко кричали, прося Сталина остаться на своих постах, и хлопали в ладоши. Скоро они будут добивать смертельно больного вождя.

Иосиф Виссарионович долго стоял и смотрел в зал, потом махнул рукой и сел.

Не дал Бог Сталину легкой смерти. Он умирал мучительно тяжело. Умирал не от болезни, не от старости, не от усталости – его убили соратники.

Накануне случившейся с ним беды, 28 февраля, он вместе с членами Политбюро в Кремле смотрел фильм. Вернулся домой на ближнюю дачу около полуночи. Следом за ним приехали Берия, Маленков, Булганин и Хрущев. Сели за стол. Пили только виноградный сок и говорили о делах. Предстоял большой объем работы по выполнению шестой пятилетки, принятой на XIX съезде партии. Не все члены Политбюро представляли в полном объеме проблемы, которые нужно решить. Это раздражало Иосифа Виссарионовича. Он упрекнул соратников – в который уже раз – за бездеятельность и легкомыслие.

– Пропадете вы без меня, – сказал он, – ничего вы не умеете, а, главное, ничему не учитесь. Облапошат вас американцы.

Соратники не возражали, но он видел, что им не нравятся его слова. Каждый из них мнил себя выдающимся тактиком и стратегом.

В пятом часу утра гости уехали, а он пошел в спальню, переоделся, лег, быстро уснул, но тут же проснулся. Ему не хватало воздуха, он задыхался, пытался вздохнуть и не мог. Что-то тяжелое сдавливало ему грудь. Сознание то покидало его, то возвращалось. И в минуты просветления он задавал себе вопрос: что со мной случилось? Мысли путались. Появлялись и исчезали воспоминания. То он продолжал неприятный разговор с соратниками, то думал о политической реформе, предусматривающей коллективное управление страной.

– Не нужны вожди, – мысленно говорил он себе, – нужны грамотные и умные люди, способные осмыслить, углубить и управлять новым общественным строем. Молодые должны взять нашу эстафету, эстафету отцов и нести ее дальше. Они наследуют наш опыт, наше богатство, все то, что мы построили в неимоверно трудных условиях.

О необходимости политической реформы Сталин думал давно, а к реализации своих замыслов, приступил только на XIX съезде партии. На съезде были утверждены директивы по 6-й пятилетке, переименована партия из ВКП(б) в КПСС. Он учел опыт прошлого. В свое время Ленин, желая омолодить руководящий штаб партии, также увеличил его состав.

Воспоминание о Ленине вернуло Иосифа Виссарионовича в двадцатые годы. Владимир Ильич тяжело болел. Головные боли, потеря работоспособности вызывали у него страх перед будущим.

– Боюсь, что я закончу параличом, – говорил он Сталину, – я не хочу жить, и прошу тебя достать и дать мне цианистого калия.

Говоря об этом, Владимир Ильич волновался, и, чтобы успокоить больного, Сталин дал согласие. Спустя какое-то время с такой же просьбой к нему обратилась и жена Ленина – Надежда Константиновна Крупская. Иосиф Виссарионович попал в трудное положение. Но каким бы трудным оно не было, он не мог стать причиной смерти Ленина. 21 марта 1923 года он пишет письмо, адресованное членам Политбюро.