– Вот погодите, придёт Хасбулат удалой, он вам, мракобесам, скажет и покажет, что ещё жива Русская Земля и Русский дух!

У русских, как и русскоязычных, тоже были приверженцы в Кремле.

Родившись и окончив школу в селе, приехав на учёбу в Москву, что называется из самой гущи народной, просто не мог не почувствовать, что в устах особо воинствующих русских весь наш народ в большинстве не русский, а русскоязычный. Противоречие было настолько вопиющим, что испытал потрясение на разрыв, своего рода катарсис.

А между тем всё лежало на поверхности. Стоило зайти в издательства: «Современник», «Советский писатель» и другие, как сразу бросалось в глаза, куда надлежит обращаться – в редакцию «Русской советской прозы».

Немного остановлюсь. Русской – здесь всё понятно. Советской – вряд ли даже толковый словарь БЭС разъяснит. Потому что в этом слове «советский» исторически смешались и стали неразделимы два понятия: «интернациональный» и «космополитический». И какого из понятий в нём больше, теперь никто не скажет: ни президент, ни трио бандуристов, ни трио журналистов – никто.

Ванька-встанька

Но вернёмся к перманентным войнам русской интеллигенции и чиновничества. Получив очередной щелчок по носу за то, что не понимает мировой политической обстановки – Москва не совсем русский город, русская интеллигенция, как уже говорил выше, впадала в неистовство, буквально вставала на дыбы:

– Тогда пусть скажут в газете «Правда»: Москва – чей город? Пусть скажут – чей, чтобы совсем уже!..

Но им, естественно, никто не говорил, и они в подпитии даже дрались с домочадцами, не совсем понимая, что они хотя и русские, но и советские тоже.

Никогда не сомневался, что среди незаметных кремлёвских чиновников чаще, чем где бы то ни было, встречаются гениальные люди. Несомненно, под их наблюдением выросла наша русская советская интеллигенция. Сегодня она напоминает знаменитую игрушку «ваньку-встаньку», только модернизированную. У этой игрушки вместо ядрышка свинца, придававшего ей устойчивость, – вторая умная голова. А вместо свинца – текучая ртуть, чтобы менять головы местоположением: вверх – вниз.

Очень хитрая игрушка – наша интеллигенция. В обиходе очень удобная для власть имущих. Надо им русские интересы соблюсти, она – русская. Нужны интересы общемировые, глобальные, она – советская. В общем, у тронного места интеллигенция всегда представлена какой-нибудь выскочившей наверх головой.

Единственный недостаток, когда власть имущие соблюдают общемировые интересы (поддерживают банки, свободное движение капитала и так далее), кричит, стенает и негодует русская интеллигенция. И это понятно, ей больно, она внизу, её умная голова используется не по назначению. Попробуйте сидеть на голове – вполне можно шею сломать.

И наоборот. Когда власть имущие используют не по назначению умную советскую голову, то ей тоже больно. Её опустили и она, естественно, возмущённо вскипает: эй, вы там, наверху! Проклятые нашисты и коричневые фашисты, вы что – уже Родину кромсаете?! Не дадим – Россия для всех!

Глядя на всё это, приходишь к пониманию, почему на Западе нет интеллигенции. Там всё больше – интеллектуалы.

Давайте предложим президенту подать в Думу на рассмотрение Закон о запрещении или отмене интеллигенции. А что?! Кое-где на местах такой Закон уже давно ждут. Уверен, если с единороссами побеседует (ich liebe dich) их лидер, то они не подкачают – без всяких поправок в первом чтении примут. (Шутю!)

Впрочем, вернёмся к слову «советский» – нет такой нации. Невозможно учредить нацию. Хотя, конечно, пытались и увещеванием, и силой. Всех несогласных с марксизмом-ленинизмом советская власть выжигала калёным железом. И русским досталось и космополитам, как говорится, всем по полной программе. Но надо признать, что власть и себя не щадила. И никто и никогда бы её не сковырнул. Одна беда – экономика, подчинённая идеологическим мотивам, оказалась нерентабельной. Ну просто никудышной.

Когда пришёл к власти объевшийся советизмом Ельцин и слово «советский» стало нарицательным (демократы первой волны отождествляли всех советских людей, за которыми в большинстве стояли русские, с совками и совковостью), нам, тогда ещё советским гражданам, совершенно «демократическим путём» (без всякого референдума) предложили отказаться от национальности. То есть предложили не вписывать её в гражданский паспорт. И мы, русские, которых и тогда, и сейчас власть имущие, как будто по ошибке, всё ещё величают титульной нацией, безропотно согласились.

А вот татары, а вслед за ними и другие нетитульные народы не согласились.

Не знаю, добились ли они своей национальной идентификации в паспортах, но в уме осталось, что все, кто её хотел, добились.

И теперь, когда отовсюду слышишь, что преступники не имеют национальности, русские опять в проигрыше. Не важно, как обстоят дела на самом деле, а подразумевается, что мы, русские, юридически – преступники. Отсутствие национальной идентификации в паспортах нас уравнивает с ними. Справедливо ли это?