Дарис встревоженно свел брови, гадая, о чем идет речь, а Мирина между тем продолжала:

— Мне нужны полные телеги зерна — столько, сколько ты сможешь дать, и оливки, и изюм, и бочки с соленой рыбой, и вино, и… и еще мед, много горшков.

Дарий изумленно захлопал глазами.

— Можно подумать, ты целую армию кормить собралась!

— Это недалеко от истины, — согласилась Мирина. — Я хочу накормить осажденный город Трою.

Царь вновь уставился на гостью во все глаза, гадая, не снится ли ему безумный сон, но вот он оглянулся на Иру с младенцем — и расхохотался от души:

— Ха! Ты и впрямь безумна, о сумасбродная Лунная Всадница! Но если ты хочешь именно этого, все будет сделано, и немедленно!

— Спасибо тебе! — На сей раз облегченно заулыбалась Мирина.

— Ну-ну! — Дарий задумался — и разом спустился с небес на землю. — Тебе понадобится вооруженная стража, чтобы защитить груз от ахейцев. Я дам тебе своих воинов.

Но Мирина предпочла отказаться.

— Нет-нет, — возразила она. — Если ты и впрямь можешь себе позволить отпустить с острова сколько-нибудь могучих воинов, пошли их лучше к Месту Текучих Вод: там собираются племена и союзники троянцев. Для того чтобы попасть в Трою, нам хватит нескольких человек. У меня свой план.

— Как скажешь, так и сделаем, — пообещал царь. — А теперь вам с помощницей необходимо отдохнуть. Когда вы проснетесь, клянусь, что все, о чем вы просили, будет уже подготовлено.

Врачевательниц отвели в спальный покой и принесли им богатое угощение, но те слишком устали, чтобы оценить по достоинству и снедь, и роскошь убранства, и почти тотчас же забылись крепким сном.

Дарис сдержал слово: когда Мирина с Ильдиз проснулись и вернулись к ожидающему у ручья отряду Лунных Всадниц, обнаружилось, что те уже вовсю распоряжаются десятками слуг, а слуги грузят продовольствие и телеги на борт. Чего-чего там только не было! И гигантские каменные горшки с зерном, и бочки с просоленной рыбой — тут и сардины, и макрель, и хек, — и бочонки с оливками в оливковом масле, и две телеги, груженные изюмом, и каменные кувшины с сушеными яблоками, медом и вином! На каждое из судов заводили мулов; тут же плыли погонщики и стражники для защиты отряда. Дарий спустился к берегу лично проследить за погрузкой и попрощаться.

Мирина убедилась, что Коронилла, как ее и просили, рассадила шалфей повсюду вокруг источника.

— Пусть за этими растениями ухаживают хорошенько и поливают их вволю, — наказала она Дарию. — А если с кем-нибудь приключится горячка, используй целебное средство как я.

Царь низко поклонился и поцеловал девушке руку.

— Мы назовем источник родником Лунной Всадницы в твою честь, — пообещал царь. — Если я когда-нибудь снова смогу хоть чем-то помочь тебе, скажи только слово.

Мирина поднялась на борт своей лодки, искренне радуясь тому, что ей удалось собрать припасов больше, чем она смела рассчитывать или надеяться. Весь ее отряд бурно ликовал: девушкам не терпелось как можно быстрее доставить снедь в Трою. Ветер дул попутный; они отплыли от Мраморного острова и причалили к южному берегу уже в сумерках. Жрицы забрали своих лошадей из деревни и, уставшие, разбили лагерь на ночь.

На следующее утро Лунные Всадницы поднялись на рассвете и сразу же выступили в путь. Длинная вереница телег потянулась за ними на юг, через холмистые, поросшие лесом земли, в направлении Трои. Лишь к вечеру энтузиазма у Мирины поубавилось. Еще недавно она так решительно заверяла юного царя, что много стражи ей не нужно и что у нее есть свой план проникновения в Трою. Но теперь, отдавая распоряжения о постановке лагеря, Мирина терзалась сомнениями. Да, успешно исцелив больную царицу, она здорово приободрилась и обрадовалась — словно на крыльях летала, думала, ей все по силам! Но, продвигаясь все дальше через разоренные земли и подъезжая все ближе к осажденному городу, жрица вынуждена была признаться себе самой, что никакого плана у нее нет, и как благополучно доставить припасы в город, она понятия не имеет.

На протяжении всего следующего дня они ехали вперед. Лунные Всадницы весело болтали с людьми царя Дария. До зубов вооруженные воины, похоже, воспринимали поездку как увлекательное приключение, им не терпелось своими глазами увидеть осажденный город Трою, о нелегкой судьбе которого толковали повсюду. Тем временем Мирина ломала голову, как бы им пробиться в Трою, не уступив ахейцам ни крошки из драгоценных, с таким трудом собранных припасов.

Ильдиз, похоже, тоже терзалась сомнениями — и не преминула высказать их вслух:

— А сможем ли мы въехать в Трою так, чтобы ахейцы не увидели нашу еду? — полюбопытствовала девочка.

— Я что-нибудь придумаю, — отрезала Мирина.

Коронилла не сдержала смеха.

— Атиша велела нам пробраться в цитадель незаметно, по-змеиному. Ага, конечно, с такой-то поклажей! Сдается мне, твоя удача обернулась против тебя же, о Змея!

Беспокойство Мирины все росло. Атише-то легко советовать ей проявить изобретательность, но в голове, как назло, не осталось ни единой мысли. Может, она и впрямь перестаралась, пожадничала, выпрашивая снедь — на свою голову, как говорится…

— Можно въехать через потайные врата, — бодро подсказала Коронилла, — если, конечно, Агамемнон не выставил там стражу.

Мирина закусила губу.

— Будем надеяться, что нет, — резко бросила она, отказываясь присоединиться к всеобщему смеху. Ахейцы драгоценных припасов ни за что не получат — здесь девушка была тверда как кремень.

— А что, если стража все-таки выставлена? — не отступалась Ильдиз.

— Разберемся на месте, — пожала плечами Мирина.