Ильдиз была ранена в горло, по всей видимости, копьем, из раны ручьем лилась кровь, щеки девочки были смертельно бледны, глаза закрыты.

— Давай помогу нести ее, — взмолилась Коронилла, догоняя подругу.

Мирина покачала головой.

— Беги вперед! — рявкнула она. — Тащи воды и чистых тряпок для перевязки!

Коронилла, не споря, со всех ног помчалась во дворец. Мирина слышала, как та, взбегая вверх по лестнице, на ходу отдает распоряжения рабыням.

Бремуза и Алкибия ждали в комнате Мирины с теплой водой, повязками и мазями, но, уложив Ильдиз на постель, девушка увидела, что дышит раненая совсем слабо. Веки девочки затрепетали, на краткое мгновение лицо ее вспыхнуло радостью.

— Я им отомстила, Змея-Матушка, — прошептала девочка. Закрыла глаза — и дыхание оборвалось.

— Нет! — вскрикнула Мирина. — Быть того не может! Нет… это слишком. — Она тяжело сползла на пол рядом с постелью, хватая ртом воздух. Мысли мешались. Мгновение все молчали, не в силах поверить в происходящее, а затем Бремуза, нагнувшись, стала гладить подругу по спине, нашептывая слова утешения. Вошла Кассандра — бледная как полотно, осунувшаяся. Она поглядела на неподвижную фигурку Ильдиз, на обтрепанную льняную простыню под нею, густо запачканную кровью, и из глаз царевны хлынули слезы.

Внезапно Мирину охватила безумная ярость.

— Светлячок! — закричала она, трясущимся пальцем указывая на Кассандру. — Светлячок! Ты все это видела — и не предостерегла нас! Ты допустила, чтобы все это случилось, ты и пальцем не пошевелила, чтобы предотвратить ее гибель!

Лицо Кассандры застыло, превратилось в недвижную маску ужаса. Не говоря ни слова, царевна развернулась и выбежала из комнаты.

Подруги Мирины заботливо омыли крохотное тельце и приготовили его для погребального обряда. Сама Мирина сидела, молча и потрясенно наблюдая за происходящим, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Пришли Приам, Гекуба, Елена и Парис — отдать последний долг погибшей и выразить свои соболезнования. Коронилла учтиво отвечала им сквозь слезы, а у Мирины слова по-прежнему не шли с языка. Постепенно исступленная ярость утихала, Мирина глядела на белое личико Ильдиз и чувствовала, как все ее существо переполняет жгучая, мучительная нежность. Она встала, добрела до постели, уселась на краешек. Постель была застелена чистым, хотя и старым бельем, а на покрывале рядом с мертвой девочкой чья-то любящая рука разложила букеты кроваво-алых маков. Мирина взяла холодную ручонку Ильдиз в свою и долго всматривалась в детские черты.

— Она словно улыбается, — пробормотала Мирина.

Бремуза коснулась ее плеча.

— Да, улыбается, нас это должно утешить. Наша Звездочка умерла, как и подобает истинной Лунной Всаднице. Алкибия говорит, по всем улицам Трои ее славят как Юную Амазонку — в точности как было в Афинах, когда погибла Ипполита.

Позже в тот же день к Мирине пришел вождь Эней. Лицо его было серьезно и торжественно.

— Девочке устроят царское погребение, — проговорил он. — Одиссей прислал сообщить, что пока мы не исполним все погребальные обряды, ахейцы будут соблюдать перемирие.

Мирина вспомнила яму с золой перед Восточными вратами — и передернулась от ужаса.

— Нет, — прошептала она. — Только не здесь, не у верхних врат.

Эней наклонил голову в знак согласия и озадаченно свел брови.

— Тогда чего же ты для нее хочешь?

Перед глазами у Мирины все плыло, мысли путались, но внезапно ответ явился сам собою:

— Могила Плясуньи Мирины! — Так назывался курган древней предводительницы Лунных Всадниц, в честь которой была названа сама Мирина. — Это единственное место в окрестностях, достойное Ильдиз!

— О, да, — мгновенно понял Эней. — Но ведь курган далеко от ворот цитадели, на нейтральной территории, близ того места, где воины собираются на битву. Не знаю… но сделаю, что смогу. — Эней повернулся и вышел из комнаты.

Едва речь зашла о Могиле Плясуньи Мирины, девушка подумала о Кассандре: ей вспомнились странные, мистические рассказы царевны о том, что случилось с ней на кургане в раннем детстве. В ту пору Троя процветала и благоденствовала…

— А где же Кассандра? — озадаченно спросила Мирина. — Почему царевна не здесь?

Девушки переглянулись с расстроенным, озабоченным видом. Бремуза воинственно скрестила руки — и сказала все как есть, не пытаясь смягчить горькую правду:

— Царевна убежала, и я не стану ее винить, если она с тобой более не заговорит никогда. Ты ясно дала понять, клянусь Маа, что винишь ее в смерти нашей Звездочки!

Мирина подняла глаза на круглолицую Бремузу, смутно припоминая, что произошло:

— Да, верно, — пробормотала она, — я была неправа; это я во всем виновата. Ты сказала мне, что в тот день девочка вела себя как-то странно… но… но я устала и не прислушалась…

Коронилла примостилась рядышком и погладила ее по плечу.

— Никто не сумел бы остановить Ильдиз. Ни Кассандра, ни ты — никто из нас. Девочка втайне решилась на этот подвиг давным-давно, она пронесла в сердце жгучий гнев от пепелища родного шатра до самой Трои.

Мирина устало кивнула и с трудом поднялась на ноги.

— Но где же Кассандра? Мне надо помириться с ней.

— Ее весь день не видели, — отозвалась Алкибия. — Но тут вот в коридоре ждет рабыня, именем Акася, она уверяет, что послана к тебе царевной.