Кассандра, улыбаясь, наблюдала за реакцией подруги. И тут Мирина с удовольствием отметила.

— Вы наконец-то это сделали! Вы избавились от отдельных столов для мужчин.

— Мужчин осталось так мало, что на отдельный стол их и не наберется, — отвечала царевна. — Теперь мы, женщины, вынуждены взять на себя многое из того, что прежде считалось мужской работой, а рабыни из ткацких мастерских заняты в цитадели повсюду, куда ни глянь. На производство роскошных тканей времени просто не остается — отчасти поэтому наши одежды истлевают прямо на нас.

Мирине вспомнился царский стол, за которым некогда рассаживались бесчисленные отпрыски Приама, а Гектор восседал во главе их. А теперь защиту Трои взял в свои руки вождь Эней, предводитель дарданских союзников, он занимал место Гектора. Рядом с ним сидели Парис и Деифоб, которого Мирина всегда недолюбливала. Однако где же все остальные, где их слуги, и конюхи, и оруженосцы? Страшный ответ пришел сам собою: девушка ясно вспомнила жуткую смрадную яму, до краев полную пеплом, на пути к цитадели.

Трапеза шла своим чередом, но Мирине кусок в горло не шел, настолько голова ее была забита воспоминаниями о музыкантах, что некогда подыгрывали на лирах танцовщицам в красивых одеждах. Теперь за столом прислуживали рабыни в истрепанных халатах и веревочных «браслетах» на ногах. Мирина видела: привели их из ткацких сараев и от чанов с красками — у некоторых руки и ступни были все в пурпурных и синих пятнах.

Еще до начала войны Мирина видеть без омерзения не могла длинных приземистых сараев, где эти женщины работали «как привязанные» в прямом смысле слова. С утра до ночи, не вставая со скамей, они ткали, пряли и красили роскошные тонкие ткани, некогда составлявшие богатство Трои. По крайней мере, теперь им позволялось свободно ходить по всей крепости, вместо того, чтобы сидеть на привязи весь день.

Девушка недовольно нахмурилась.

— А что, рабынь до сих пор запирают на ночь? — спросила она Кассандру.

Принцесса пристыжено кивнула.

— Я не могу добиться, чтобы их освободили совсем, — посетовала она. — Отец настаивает, что они по-прежнему рабыни. Дескать, это все, что у него осталось от былого богатства, потому что золото свое он отдал Ахиллу, умоляя его вернуть тело Гектора. Ты просто не знаешь, как ужасно…

— Знаю, еще как знаю. — Мирина сочувственно погладила подругу по плечу. Вся Анатолия слышала о том, как Ахилл, не удовлетворившись тем, что убил храбрейшего троянского воина, надругался над израненным телом Гектора, протащив его в пыли привязанным сзади к колеснице, а родители и сестры смотрели на это с башни и безутешно рыдали. Приам отнес Ахиллу все оставшееся золото и драгоценности и долго унижался перед ахейцем, прежде чем ему отдали тело сына.

Но затем взгляд Мирины вновь обратился к рабыням, что молча подавали еду руками со следами въевшейся краски. За что им приходится страдать больше, нежели всем прочим в этом злополучном городе? Кассандра словно прочла ее мысли.

— Это непросто, — тихо проговорила она. — Я могла бы приказать страже освободить рабынь, даже если бы это противоречило воле отца, у меня все равно хватило бы власти добиться своего. Но тогда — куда они пойдут? Если мы выпустим женщин из города, они угодят прямо в лапы грабителей-ахейцев и Муравьев. А это — участь похуже смерти.

— Да, — поневоле согласилась Мирина. — Ничего хуже просто не придумаешь.

Кассандра помрачнела еще больше.

— Я кое-что знаю об этом от моей подруги Хрисеиды, — прошептала она.

— А где же сама Хрисеида? — полюбопытствовала Мирина, с теплотой вспоминая ласковую и благожелательную жрицу Аполлона, что всегда была Кассандре доброй подругой.

Кассандра мрачно поджала губы.

— Я отведу тебя к ней после трапезы, — пообещала она.

А Ильдиз, забывая про еду, с любопытством озиралась по сторонам. Для ребенка, который еще несколько недель назад ничего не знал, кроме родного шатра, этот дворец и разноликая толпа людей представляли собою поразительное, завораживающее зрелище. И все же восхищенный взгляд девочки снова и снова возвращался к Елене.

— А Елена здесь с мамой? — спросила девочка.

Мирина неуверенно покачала головой и поинтересовалась у Кассандры:

— А кто вон та старуха, что сидит слева от Елены? Елена опекает ее точно родную мать, но я понимаю, что такое невозможно.

— Нет-нет, — подтвердила Кассандра. — Ее зовут Эфра. Ты разве никогда о ней не слышала?

Мирина нахмурилась.

— Да, имя знакомое… но мне казалось, Эфра — это мать Тезея, того свирепого воителя, который похитил некогда Лунную Всадницу Антиопу?

Кассандра кивнула.

— Эта война сводит вместе множество людей самых странных. Тезей, как известно, женщин похищал на каждом шагу, ни одной юбки не пропускал. Однажды он и Елену украл из дому, как Антиопу, она тогда совсем ребенком была. Ее братья сразились с похитителем — и вернули сестру. Помимо всех прочих кар, они настояли, чтобы царственная мать Тезея Эфра стала прислужницей Елены до конца жизни.