— Я забочусь о тебе до тех пор, пока ты позволяешь мне о себе заботится.

— А жена — это навсегда?

— Да.

— А в чем преимущество статуса жены?

Рутор задумался. Я попыталась объяснить свой вопрос:

— Минус я вижу — она не может от тебя уйти. А плюс в чем?

— Я с ней связан.

Мне показалось, что мой брат как-то слишком нервно вздрогнул. Странно, что он не отошел, пока мы тут за жизнь общаемся. Хотя ему, наверное, тоже любопытно.

— И? Что это значит?

Рутор опять подвис, потом почему-то посмотрел на Алекса, вздохнул и начал объяснять:

— Это означает, что я буду жить ради тебя. Клан, потом ты, потом дети, потом я.

— То есть, клан все же будет важнее?

— Клан — это еда, спокойствие, стабильность. Женщина должна понимать, что клан важнее.

— А если она этого не понимает?

— Значит, я чем-то прогневил богиню, и она лишила мою женщину ума. Надо принести богине большую жертву, и, может быть, она меня простит и вразумит мою избранную.

— А если нет?

— Тогда я буду вынужден постараться выбрать клан и расстроить свою женщину. Но я не могу себе представить такую ситуацию… И к тому же, всегда рядом с ней есть другие. Жена она мне или нет, но главная в семье та, которую я привел в дом первой.

— А если она тоже не очень умная?

— Первую женщину мужчина выбирает в дом сам, и раз он сначала сам выбрал глупую, потом прогневил богиню и та связала его с глупой… Каждый мужчина достоин своих женщин.

— Ты хочешь сказать, что сам дурак, правильно?

Рутор усмехнулся и кивнул, потом посмотрел мне в глаза и повторил свой вопрос:

— Я предлагаю тебе стать моей женщиной. Ты согласна?

— Ты уверен, что я достаточно умная?

— Да. Я уверен в этом.

— Хорошо. Последний лист вопросов. Мне обязательно сразу переезжать в твою юрту или я могу жить в своем мире?

— Как я могу заботиться о тебе, если ты будешь не со мной?

— Но мне надо закончить институт, и мы все это время можем просто встречаться. У нас не принято ухаживать десять лет, но года три я вполне могу тебе позволить.

— Хорошо. Это правильно, — согласился мой потенциальный муж. Наверное, я могу его так называть, ведь по меркам нашего мира он обещал мне идеальное понимание брака. Правда, без бытовых удобств и медицинской страховки. Но за три года он вполне может передумать, да и мне не обязательно будет отвечать согласием. Тем более, у него родственница не вполне на голову здоровая. Интересно, это может передаться детям?

Мило… Уже о детях начала думать… Главное — я в любой момент могу встать и уйти. Хотя, спокойная старость на свежем воздухе… И по-прежнему девятнадцатилетний муж рядом.

Алекс

Лекси обернулась ко мне:

— Ныряем?

Я кивнул, пошел к ней, но Рутор встал у меня на пути, и крепко стиснув за плечи, почти выдохнул:

— Тронешь мою женщину — изнасилую!

Зашибись!

— Обычно обещают убить или морду начистить…

— Ты и так не грязный. А если я тебя убью, то она расстроится. Да и у сестры на тебя планы были. Так что я тебя просто изнасилую. Понял?

Держись от моей женщины подальше!

— Да понял я, понял. Отпусти.

Меня выпустили, но плечами я по-прежнему ощущал его хватку. И ведь усилий почти не прикладывал, зараза! Если мать синяки, похожие на отпечатки пальцев заметит, схохмлю, что в порыве страсти оставили. Хотя девушки с такими лапами, как у Рутора, не совсем в моем вкусе. Я хрупких люблю, стройных. Как Лекси.

Мне в спину предупреждающе зарычали.

— Ныряем? — повторила сестренка свой вопрос.

— Ныряем! — кивнул я. Ну и ладно, меня еще поймать надо, прежде чем изнасиловать. Так я к ним обратно в мир и вернулся. Ждите!

Лекси

Вынырнули мы у меня в комнате, упали на диван, да и давай думу думать и мысли мыслить. И о невидали увиденной, и о житье-бытье нашем дальнейшем.

Это я сошла с ума… Какая досада. Плохо мне как-то совсем, как будто объелась на празднике сладким до состояния "да ты же лопнешь, деточка…". Наверное, впечатлениями тоже объесться можно, вот я их и накушалась до изжоги.

Нет, на самом деле психи и зеленые человечки ко мне как магнитом тянутся, с детства. Чтобы меня удивить, нужен не оборотень из телевизора с сообщением, что там есть иной мир, а подруга Милка с новостью, что она залетела. Потому что Милка с парнями не спит по убеждениям розового цвета. Вот тогда я удивлюсь.