Но я не могла позволить Софи умереть, даже если большую часть времени она была занозой в заднице.

— О чем вы все говорите?— Моя к узина посмотрела на каждого из нас, словно мы все потеряли разум и рассудок.— Что происходит?

Дядя Брендон четырьмя огромными шагами пересек гостиную и указал, чтобы дочь присоединилась к нему на диване. Она неохотно подошла, и он потянул ее вниз.

— Дорогая, я должен тебе кое-что сказать, и у меня нет времени на долгие, нежные версии.— Он взял руку Софи, и у меня в груди что-то сжалось, это могло быть только мое сердце.— В течение нескольких минут ты умрешь, — сказал он. Софи нахмурилась, но ее отец заговорил прежде, чем она смогла прервать его.— Но я не хочу, чтобы ты беспокоилась, потому что Кейли и я собираемся вернуть тебя обратно. Все будет хорошо. Я не уверен, что произойдет после этого, но мне нужно, чтобы ты знала, что все будет просто отлично.

— Я не понимаю о чем ты говоришь.— Растерянность отражалась в тонких чертах Софи, но я могла видеть панику, скрытую в глубине. Ее мир только что рухнул, и она не зналачто делать с этой информацией, которую не могла понять. Я понимала, как она себя чувствует. — Почему я должна умереть? И что на свете Кайли можетс этим с делать?

Дядя Брендон покачал головой.

— У нас нет времени на мелочисейчас. Я не знаю, сколько у нас осталось, так что мне нужно, чтобы ты доверяла мне. Я верну тебя обратно.

Софи кивнула, но выглядела она испуганной, за себя и за отца. Она, наверное, думает, что он сходит с ума. Софи посмотрела через плечо на меня, как будто я как-то заразила его своим психическим дефектом, но я не могла злиться на нее— не в тот момент, когда она в нескольких шагах от смерти.

— Неееет.

Каждая голова в комнате повернулась кгостиной , где теперь стояла тетя Вэл, вцепившись в дверную раму, как если бы это было единственнаяее под держивающая вещь.

— Это не должна была быть Софи.

— Что?— Дядя Брендонв стал так быстро,что у меняза кружилась голова. Он смотрел на свою жену в ужасе. — Валери, что ты сделала?

Тетя Вэл? Что ее связывает с Жнецами и Баньшами? Она человек!

Прежде, чем моя тетя успела ответить, новая волна горя перевернулась во мне, и я пошатнулась. Нэш поймал меня прежде, чем я ударилась об обеденный стол и опустил меня на один из стульев. Я не продержусь долго.

Софи начала дрожать, дрожьпрошлась и по моим конечностям. Страдания ломали меня изнутри. Словно м ое сердце было слишком большим для моей груди. Горло горело, как будто я дышала огнем.

Но помимо физической боли, из-за сдерживаемой песни для души Софи, я интенсивночувствовала потерю своей кузины, хотя Ж нец еще на забрал ее. Это было похоже на то, словно я смотрю на собственную руку, положенную на плаху, зная, что дровосек идет за ней. Зная, что я никогда не верну ее обратно. И не важно, что мы никогда не были близки. Я не влюблена в свои ноги, но не хочу их терять.

— Мама? — пискнулаСофи, перенося свой вес с одной стороны на другую, пока обнимала себя. — Что происходит?

— Не волнуйся, дорогая, — сказалтетя Вэл, проходя на середину ковра, ее взгляд повсюду бродил, как у наркомана.— Я не позволю ей взять тебя.— Она замолчала, даже не взглянув на дочь, и откинула голову назад,светлые волныпадали по спине каскадом вниз, доходя почти до талии. — Мардж! — Закричала она, и я вздрогнула. Мои руки сжали ручки кресла, пока я пыталась восстановить контроль после того, как почти потеряла его.— Я знаю, что ты здесь, Мардж!

Мардж? Я не говорила тете Вэл о наблюдающем за нами Жнеце, и что это былаженщина. Я даже не зналаимени этого Жнеца. До сих пор.

И вдруг я поняла. Тетя Вэл знала имя Жнеца, потому что она наняла ее.

Нет! Отрицание и опустошение охватили меня. Я не могла в это поверить. Тетя Вэлединственная мать , которую я знала в течение последних тринадцати лет. Она любит меня, и, конечно, она любит Софи и дядю Брендона. Она никогда не пойдет на сделку с Жнецом, тем более на сделку с душами невинных.

Но употребление алкоголя, иэти вопросы... она все это время знала, почему умиралидевушки!

— Это не было частью сделки! — кричаламоя тетя, руки сжались в кулаки, дрожа то ли страха , то ли от гнева. Или то и другое вместе. — Покажи себя, ты трус! Ты не можешь сделать этого!

Но вот тут она была неправа.

Крик тети Вэл еще не затих в моих ушах, когда ноги Софиподкосились и она рухнула. Падая она ударилась затылком о край столика, с глухим стуком упав на пол, и кровь потекала с ее волос , окрашивания белый ковер.

Ни один из ее родителей не видел этого. Дядя Брендон одержимо сканировал гостинную, словно Жнец может скрываться за креслом или в одном из горшечных растений. Тетя Вэл попрежнему смотрела в потолок, вызывая Мардж появиться и объясниться.