— Ты знаешь, что я тебя люблю, — ответил Марчелло.

Со свойственной ей непоследовательностью она перескочила на другую тему:

— Я так довольна… никогда еще я не была так счастлива… Кстати, знаешь, сегодня утром мама снова настаивала на том, чтобы мы заняли ее спальню… а она переберется в комнату в конце коридора… Что ты на это скажешь?.. Нам надо согласиться?

— Думаю, — сказал Марчелло, — ей бы не понравилось, если бы мы отказались.

Я тоже так думаю… представь себе, когда я была маленькой, то мечтала когда-нибудь иметь такую же спальню… а теперь уж и не знаю, так ли она мне нравится… А тебе нравится? — спросила она одновременно с удовольствием и сомнением, словно боялась его суждения о своем вкусе и хотела, чтобы Марчелло его одобрил.

Марчелло поспешно ответил:

— Очень нравится… комната такая красивая. — Он увидел, что его слова вызвали у Джулии явное удовлетворение.

Переполненная радостью, она чмокнула его в щеку и продолжала:

Сегодня утром я встретила синьору Персике… и пригласила ее на прием… представляешь, она не знала, что я выхожу замуж… она меня засыпала вопросами… когда я сказала ей, кто ты, она заявила, что знала твою мать… встретила ее на море несколько лет назад.

Марчелло не ответил. Говорить о матери, с которой он давно жил врозь и виделся редко, всегда было ему неприятно. К счастью, Джулия не заметила этого и, в силу своего непостоянства, снова сменила тему разговора:

— Насчет приема… мы составили список приглашенных… Хочешь посмотреть?

— Да, покажи мне его.

Она вынула из кармана лист бумаги и протянула жениху. Марчелло взял его и стал читать. Это был длинный список лиц, сгруппированных по семьям: отцы, матери, дочери, сыновья. У мужчин были указаны не только имена и фамилии, но и профессии: врач, адвокат, инженер, преподаватель, а при случае и почетные звания: командор, кавалер. Напротив каждой фамилии Джулия для пущей надежности проставила число составляющих семью: трое, пятеро, двое, четверо. Почти все имена были Марчелло незнакомы, и тем не менее ему казалось, что он давно знает их: это были представители средней и мелкой буржуазии, люди свободных профессий и государственные чиновники, все они, без сомнения, жили в таких же домах, как дом Джулии, с такими же гостиными, с такой же мебелью, у них были дочери на выданье, похожие на Джулию, и они выдавали их замуж за молодых выпускников и служащих, похожих, как он надеялся, на него самого. Он изучил длинный список, останавливаясь на некоторых, самых характерных и самых обычных именах.

Кто такой, например, Арканджели? — спросил он наугад, не удержавшись. — Командор Джузеппе Арканджели, жена Иоле, дочери Сильвана и Беатриче и сын, доктор Джино?

— Никто, ты их не знаешь… Арканджели был другом бедного папы по министерству.

— Где он живет?

— В двух шагах отсюда, на улице Порпора.

— А какая у него гостиная?

Какие ты чудные задаешь вопросы! — воскликнула она, рассмеявшись. — Какой она, по-твоему, должна быть?.. Гостиная, как наша, как другие… почему тебе так интересно знать, какая у Арканджели гостиная?

— А дочери помолвлены?

— Да, Беатриче… а что?

— А какой у нее жених?

Уф… еще и жених… хотя у жениха странная фамилия — Скиринци, он работает в кабинете нотариуса.

Марчелло заметил, что из ответов Джулии никак нельзя было понять, каковы же ее приглашенные. Возможно, в ее представлении у них было не больше отличительных черт, чем на бумаге: это были имена людей уважаемых, ничем не примечательных, обыкновенных. Он снова пробежал список и случайно остановился на другом имени:

— А кто такой доктор Чезаре Спадони, жена Ливия и брат, адвокат Туллио?

Он врач-педиатр… жена — моя школьная подруга… может быть, ты ее знаешь… очень хорошенькая, маленькая бледная брюнетка… а он — красивый молодой человек, утонченный, изысканный… брат тоже красавец… они близнецы.

А кавалер Луиджи Паче, жена Тереза и четверо сыновей — Маурицио, Джованни, Витторио, Риккардо?

Это еще один друг бедного папочки… сыновья — студенты… Риккардо еще учится в лицее.

Марчелло понял, что бесполезно пытаться добиться каких-то сведений о людях, внесенных в список. Джулия не могла бы сказать ему много больше того, что и так было ясно. И даже если бы она подробно рассказала ему о характере и жизни этих людей, сообщенные ею сведения не вышли бы за весьма убогие рамки ее суждений и ума. Он заметил, что испытывает почти сладострастное удовольствие, хотя и лишенное радости, от того, что благодаря своему браку становится частью этого столь заурядного общества. Тем не менее один вопрос так и вертелся у него на языке, и после некоторого колебания он решился задать его:

— Скажи мне… я похож на твоих приглашенных?

— В каком смысле?.. Внешне?

Нет… мне бы хотелось знать… по-твоему, есть ли у меня черты сходства с ними… в поведении, в характере, в манерах… в общем, похож ли я на них?

Для меня ты лучше всех, — пылко ответила она, — но в остальном — да, ты такой же, как они: изысканный, серьезный, тонкий… В общем, видно, что ты, как и они, порядочный человек… но почему ты спрашиваешь?

— Так просто.

Какой ты странный, — сказала она, глядя на него почти с любопытством, — обычно люди хотят быть непохожими на других… а тебе, напротив, словно хочется быть таким, как все.

Марчелло ничего не сказал и вернул ей список, холодно заметив:

— Во всяком случае, я совершенно никого не знаю.

А ты что, думаешь, я всех знаю? — весело спросила Джулия. — Многих знает только мама… к тому же прием пройдет быстро… один часик, и больше ты их никогда не увидишь.

Да нет, мне будет приятно их видеть, — возразил Марчелло.

Это я так сказала… а вот посмотри меню гостиницы и скажи мне, нравится ли оно тебе.

Джулия вытащила из кармана еще один листок и прочла вслух: