Линда кое-как растолкала Эми. Та сквозь дрему пробубнила себе под нос что-то вроде «Тони сегодня был миллионером» и побрела досматривать сон в свою комнату. А бедной, измученной и уставшей Линде Сокрис представилась возможность побыть хозяйкой половой тряпки и ведра...

— Ты мне должна! — сухо проговорила Линда и стянула одеяло с Эми. — Доброго утра я тебе не желаю! Я зла. Я очень зла! Что с тобой происходит в последнее время? Я тебя не узнаю. Ладно, твои глупые теории это побочный эффект творческой профессии, но оставить открытым окно и уснуть прямо рядом с ним, господи, Эми...

— Хочешь, я расскажу свой сон про открытое окно? — Эми как ни в чем не бывало присела на постели и с улыбкой посмотрела на подругу. — Там была ты...

— Что за сон? — смягчилась Линда.

— Чудесный, словно реальная история, произошедшая где-то в другом мире... Так ты хочешь послушать?

Линде ничего не оставалось делать, как сесть на край постели и, глубоко вздохнув, приготовиться слушать историю. И Эми начала свой рассказ.

На розовом фоне ночного неба вальсировали пушистые белые хлопья, переливаясь серебром в свете одинокого фонаря, стоящего на обочине дороги. Иногда сказочную тишину прорезал глухой рев автобуса, развозившего последних пассажиров. Но спустя несколько минут вновь все затихало.

Я сидела на подоконнике, прислонившись к оконной раме, и смотрела на огромные снежные хлопья, которые казались сладкими на вкус, как сахар. Снежинки не спешили упасть на холодный, покрытый льдом асфальт и, благодаря слабому ветру, продолжали кружиться в воздухе.

Но я не могла почувствовать себя счастливой, глядя на эту красоту, что-то не давало мне расслабиться. И я упорно продолжала вспоминать, что же такое произошло. Почему так грустно и хочется плакать? Ответа я не могла найти. Но потом вспомнила...

Ты уехала, Линда... Мне не хватало тебя. Ведь мы с тобой так долго жили под одной крышей, что ты стала моей семьей... моей сестрой... старшей сестрой... Ты ведь меня всегда понимала... Когда мне было грустно, ты меня смешила, когда смешно — ты ругалась... Это было так здорово! Но ты уехала, и мне показалось, что навсегда. И я почувствовала, что мы больше не увидимся... никогда...

И тут я вспомнила субботнее утро... Я тогда собиралась идти на очередную свадьбу, а ты как бы так, невзначай, сказала:

— Эми, мне все надоело. Я устала работать в театре за гроши. Я хочу большего. Хочу все и сразу. И знаю, у меня все получится. Счастье есть в этом мире, оно меня ждет. Только не в этом городе. Я уезжаю...

Сначала я подумала, что ты это выпалила сгоряча, как это бывало раньше, но, увидев спокойное выражение твоего лица, я поняла, что ты говоришь серьезно. Дальше ты вкратце рассказала о другом театре, о Нью-Йорке. Чуть позже призналась, что уже купила билет, а потом замолчала, видимо, ждала ответной реакции. Но я ничего не сказала, просто ушла. А когда вернулась, квартира оказалась пустой. Нет, внешне ничего не изменилось, ты взяла только самое необходимое, этого можно было и не заметить, но я сразу все поняла. Противная, мерзкая пустота тут же поселилась в этих стенах, и я чувствовала ее всем своим существом.

Потом я заметила записку, лежащую на столе, в которой торопливым почерком было написано: «Меня не ищи. Доберусь, устроюсь, позвоню сама».

Ты не взяла меня с собой. Даже не позвала...

Уехала...

Потом я забралась с ногами на подоконник, открыла форточку и вдохнула холодный воздух. Закрыв глаза, я думала, может, я тебя обидела? Вроде все было хорошо. Мы с тобой почти никогда не ссорились... Мы находили общий язык...

Тут я посмотрела на электронные часы: ярко-зеленые цифры показывали полтретьего ночи. В квартире было темно, лишь из большого окна, на подоконнике которого я сидела, проливался на пол розовый тусклый свет.

Я закрыла форточку и прислонилась к оконной раме. Вдруг мне показалось, что в дверь стучат. Я прислушалась — стук продолжался.

Линда? — первое, что пришло мне в голову. Но почему она стучится? Разве звонок не работает? Разве у нее нет ключей?

Я резво соскочила с подоконника и быстрым шагом отправилась в прихожую. Взглянув в глазок, я растерялась — на лестничной площадке стоял высокий мужчина с темными волосами в длинном черном пальто. Кто это? Что за незваный гость в столь поздний час?

— Кто там? — спросила я, продолжая смотреть в глазок.

— Посыльный! — ответил мужчина.

Я щелкнула засовами и распахнула дверь.

В подъезде горела тусклая лампочка, но я без труда могла рассмотреть странного гостя. Очень высокий, худой, темноволосый... Остальное оставалось размытым... Ни глаз, ни губ, ни его носа я не смогла увидеть. Но я была уверена, что он красив. Ангельски красив...

— Я принес подарок, — тихо сказал незнакомец.

— И где же он? — Я заметила, что в руках у него ничего нет.